Он определенно ее нервировал. Даже невинная дебютантка не поверила бы, что последняя ремарка относится к оранжерее. Учитывая то, как Бедивер буквально поедал ее глазами за столом, а потом подкрался, не дав подняться. Не говоря уже о руке, свободно гулявшей у нее на талии. Хуже, что его внимание возбудило ее.
– В этом месте жарко даже зимой. Стеклянная крыша позволяет получать тепло от солнца, – довольно бессвязно пробормотала она, движимая отчаянным стремлением уменьшить образовавшееся между ними напряжение. – Ваш отец любил бывать здесь, когда чувствовал себя достаточно хорошо. Мы с Генри привозили его сюда и вместе проводили всю вторую половину дня за чтением.
Внезапно она остановилась и обернулась к нему лицом, осознав, что еще не успела выразить свои соболезнования. Ранее было неловко, учитывая веселую атмосферу на импровизированном торжественном ужине.
– Я очень сожалею о вашей утрате. Ваш отец был хорошим человеком, храбрым мужчиной.
– Неужели? – Зеленые глаза Бедивера опасно сузились в очевидном неодобрении. – Прошу простить меня, миссис Ральстон, но я вовсе не нуждаюсь в рассказах посторонних о моем отце.
Человек, обладающий меньшей силой духа, смутился бы от этих ледяных слов. Дженивра лишь расправила плечи и стойко встретила его взгляд.
– Простите меня, я подумала, что знание того, что он умер хорошо, уменьшит вашу скорбь.
– Почему? Потому что меня здесь не было?
Вот оно, преступление, которое она вменяла еще за праздничным столом, – его отсутствие. Он даже не побеспокоился о том, чтобы вернуться домой. Как же неправильно, как ненормально то, что она, всего лишь незнакомка, недавняя соседка, знала о последних днях графа больше, чем собственный сын!
– Уверена, вы знали, насколько под конец граф был… был близок к концу.
– Это неудачный подбор слов или вы и в самом деле каламбурили, миссис Ральстон? – Саркастическое выражение аристократически вылепленной нижней челюсти и мрачный взгляд как нельзя лучше соответствовали его неподвижной, сурово нависшей над ней фигуре.
Дженивра разозлилась. Красавчик он или нет, но с его стороны в высшей степени дурно думать, будто она способна заниматься пустым словоблудием во время весьма деликатного разговора.
– Нет. Это вышло ненамеренно. А ваше отсутствие? Намеренно, я имею в виду?