В его глазах зажглись опасные огоньки, хотя голос звучал подозрительно тихо, словно предвещая грозу.
– Должен проинформировать вас, миссис Ральстон, что нахожу эту тему неприличной для беседы между двумя едва знакомыми людьми.
Она гордо задрала вверх подбородок, ее холодный тон вовсе не выражал сожаления.
– Прошу простить меня за неподобающее поведение.
Он снова внимательно посмотрел на нее, недавняя суровость сменилась на нечто более хищное.
– Не кривите душой, миссис Ральстон. Не надо говорить то, что вы не имеете в виду. – На его губах появилась едва заметная порочная усмешка. Проклятый Бедивер раскусил ее, догадавшись, что она и не думала извиняться.
– А вам, сэр, не следовало бы вступать в пререкания с леди. – Дженивра решила высказать ему все без экивоков.
– Интересно, почему?
Он подошел ближе, и его чистый мужской запах заполонил все ее чувства, а столь тесное соседство лишь подчеркивало достоинства атлетической фигуры. Мужское естество словно кричало о себе, и ей некуда было скрыться. Дженивра прислонилась к каменной скамейке. Как же это не похоже на минуты наедине с Генри. О, тот превосходный компаньон, удобный, никогда не подавляющий ее своим присутствием. С ним она не чувствовала и намека на беспокойство, не говоря уже о мурашках и нервическом ознобе, охватившем ее сейчас.
– Потому что вы джентльмен.
По крайней мере, одет именно так. Находясь в непосредственной близости от него, Дженивра могла по достоинству оценить безупречно сшитый фрак, подчеркивающий широкие плечи, и насыщенный бордовый оттенок шелкового жилета, но сомневалась, что с джентльменами ее круга Бедивера роднит что-нибудь, кроме одежды.
– Вы уверены? – Голос его прозвучал низко, и Дженни внезапно обнаружила, что он накручивает на палец ее длинный локон. Эш порочно ухмыльнулся, продолжая внимательно изучать ее лицо, скользя взглядом по шее и ниже. Все ее чувства опасно напряглись.
– Нет, – вымолвила она хриплым дрожащим шепотом, уже не уверенная и не понимавшая, каким образом они дошли до обсуждения подобных вопросов. Ведь начали разговаривать о его отце. Ему же как-то удалось перевести беседу от утешительных соболезнований к совершенно иной теме, гораздо более соблазнительной и личной.
– Прекрасно, поскольку я могу придумать значительно более приятный способ провести время при луне, чем вступать в бесполезные споры, а вы?