Что делать? Царская воля на то она и царская, что никому перечить не позволено. Пошёл Иван Странник в дорогу собираться. И снится ему ночью тот же странный сон, что ранее видел.
Пришёл он поутру к царю и стал его отговаривать от путешествия за море. А тот не может понять, что с послуживцем произошло. Допытывается у Странника, но Иван только твердит в ответ:
– Не следует тебе туда ехать. Ищи себе невесту поближе.
Царь стал злиться. Не хочешь, говорит, мне открыть причину такого странного поведения, так я велю голову твою снять с плеч!
Услышала это Марьюшка и кинулась к Ивану Страннику. Принялась его уговаривать, чтобы открылся царю. Не губил свою жизнь молодую.
Пришлось Страннику рассказать, что сон видел странный и страшный. Царь снова стал допытывать Ивана, что за сон. А Иван упёрся и говорит:
– Хоть голову руби, не открою сна. Из-за этого сна я в твоём царстве очутился. И сам до конца ещё не разгадал его. Потому и не могу раскрыть его тебе.
Пуще прежнего разозлился царь Иван и уже хотел было казнить ослушника. Где это видано, чтобы кто-то открыто царской воле перечил? Но тут Марьюшка залилась слезами горькими. Просит помиловать Странника. Царь всем сердцем любил сестрицу свою. И потому поменял решение:
– Так и быть. Голову рубить не буду. Но в темницу закрою. Чтобы другим не повадно было царю перечить.
Кинули Ивана – купеческого сына в темницу. А прежде железными прутами поучили, чтобы осознал до конца науку.
Стал царь в дорогу собираться. Собрал дружину и отправил её корабль грузить. А Марьюшка вновь слезами уливается и просит брата взять Ивана Странника с собой:
– Ежели в чужой стороне беда-нужда приключится, он тебе подмогой будет.
А царь отвечает:
– Возьму, коль уговоришь его сон открыть. Мне не сказал – может, тебе расскажет.
С чем пошла царская сестра в темницу к Ивану – купеческому сыну, с тем и вернулась. Говорит брату:
– Не сказывает, пока его сон не сбудется.
– Ну, так пускай сам на себя пеняет! – отвечает царь. – Я и без него обойдусь.
Собрался в путь-дорогу и пошёл на пристань. Под царским-де присмотром и корабль оснастят получше, и припасу возьмут, сколько надобно.
Проводила его до ворот сестрица Марьюшка и подумала: «Ой, лихо! В далёком пути, как на долгом веку, чего не случится. Ум хорошо, а два лучше. Будь что будет, ослушаюсь брата, сделаю по-своему!»