Егоров заслушался, впал в приятную задумчивость и чуть было не задремал.
Громкий механический стрёкот заставил его вздрогнуть. Егоров от неожиданности пригнулся и втянул голову в плечи, спину и руки будто прихватило морозом. Непонятной природы звук – настойчивый, с гулким металлическим эхом – постепенно усилился и внезапно смолк.
Стало тихо. Кузнечики затаились, исчезли куда-то ласточки и соловей будто умер. Егоров сглотнул, зажал ладонью правое ухо, потом левое. Тряхнул головой. Обернулся.
Юра, не донеся до рта щепоть с семечкой, сидел неподвижно и смотрел на воду. Переведя взгляд на Егорова, он смахнул приставшую к губе шелуху и, как ни в чём ни бывало, сказал:
– Клюёт у тебя.
Егоров спешно схватился за удочку, привстал, потянул, и, сверкая, забилась о воду крупная белобрюхая рыба.
Юрик развеселился и заёрзал, качая маленькими ногами.
– Вот оно так! Это потомучто!
Пока Егоров возился с рыбой и всё ещё дрожащими руками насаживал нового червя, Юрочка слез с пня и заковылял по тропке наверх.
– Лещей-то не возьмёшь? – крикнул Егоров ему вслед. – Возьми, Машка пожарит!
Юра, не оборачиваясь, помотал головой.
– Гулять надо на свои!
Егоров снова закинул удочку.
Странный механический звук сильно встревожил его, ничего подобного Егоров раньше никогда не слыхал. «Недоспал, что ли…» – успокаивал он себя. Однако у берега по-прежнему было необычно тихо, словно всё живое умолкло в недоумении. Бесшумно бегали водомерки. Стрекоза села на поплавок и замерла, как неживая.
За спиной что-то глухо и тяжко стукнуло, покатились к воде мелкие камешки, и тут же широким потоком хлынул в реку песок; поплавки сбило мутной волной, один оторвался и поплыл по течению. Егоров встал. На его глазах часть обрыва осела и громадным ломтём обрушилась в реку, накрыв собой берег, заросли камыша и дубовый пень, на котором только что сидел Юрочка.
В образовавшейся впадине матово блестело что-то гладкое, похожее на часть огромного механизма.
Егоров робко приблизился. Навстречу ему бесшумно выдвинулась металлическая площадка, над ней раскрылась овальная дверь. От площадки, срезав часть песочного отвала, опустился короткий трап.
Егоров попятился, едва не упал, а потом развернулся, и, не дыша, не оглядываясь, пошел по тропинке вверх.