– Я вам круассаны принесла, не знала, какие вы любите. Вот тут с шоколадом, а может с ванилью? – Она раскрыла пакет, пальцем проводя над выпечкой и протягивая Лобо. – Взяла всего понемногу. Может, если бы вы мне сказали, что…
– Вы мне напоминаете одного человека, мисс?..
– Стивенсон. Сандра. Вы можете звать меня Сандра. – Тут же с едва уловимой радостью откликнулась Сабина, довольная тем, что наконец смогла заинтересовать этого нелюдимого человека.
– Сандра, – проскрежетал собеседник, словно пробуя имя на вкус. – Оно вам не идёт, Сандра.
Сабина не стала начинать спор и положила пакет на колени старику:
– Я приготовлю что-нибудь. Чего бы вы хотели на ужин?
– Лазанью, – недолго подумав, ответил тот, и Сабина, кивнув, вышла из комнаты, даже не заинтересовавшись тем, откуда у Лобо взялась уверенность, что она может это приготовить.
***
«Этот запах… Её… Её запах… Ни с чем не спутаешь…»
– Мистер Лобо? – Снова тот же голос раздался от двери.
Присутствие Сандры Стивенсон стало уже привычным в жизни мужчины, что было немного странно для него и необычно. После того случая, произошедшего на пятый день прибытия в «Лупу Ченуш», когда она забылась и оставила подопечного одного практически на весь день, сиделка явно пыталась загладить свою вину. Теперь она если и выходила, то на рассвете, и не более, чем на несколько часов. Днём занималась делами по дому, а вечера коротала за чтением книг в той же комнате, что и Лобо. И того всё это уже начало устраивать, если бы не один вопрос, на который отвечать совсем не хотелось.
– Мистер Лобо. – Снова вздохнула Сандра, приближаясь к коляске. – Вам придётся мне сказать.
– Я не знаю, – прохрипел он в ответ.
– Мистер Лобо, я вас очень прошу, скажите, где ваши лекарства. Согласно документам у вас должен был остаться запас ещё на год вперёд, но я никак не могу его найти.
Старик упрямо молчал, и Сабина мысленно уже билась головой о ближайшую твёрдую поверхность, когда тот всё же решил ответить:
– А зачем они мне?
– То есть? – Опешив.
– Разве вы видите, чтобы мне становилось хуже?
– Но вам и не легчает. – Она нахмурилась.
– Мне никогда не будет легче…
Мужчина тяжело выдохнул и впервые полностью развернулся к собеседнице, позволяя разглядеть себя «от» и «до». Если до сих пор Сабина не могла этого сделать, в силу того, что Лобо не позволял даже коснуться себя лишний раз, пресекая любые попытки его передвинуть или хотя бы элементарно помыть, то теперь в полную меру смогла оценить вид пациента. Вопреки устоявшемуся в городе мнению, Лобо не был стариком, от силы ему можно было дать лет сорок, и то, Сабина была склонна предположить, что это только из-за шрамов, огромной сетью пересекающих его лицо. То, что она приняла за старческие морщины на руках, шее и видимой части лица, некогда были глубокими рваными ранами, которые теперь превратились в грубые отметины, окружённые множеством мелких, паутиной распространяющихся по всей коже. Само лицо у Лобо немного перекошено, один глаз полностью заплыл и не открывался, а второй прищурен, однако ещё можно было различить цвет: светло-зелёный с серым ободком. Длинные волосы до плеч и борода завершали образ, превращая его скорее в узника из старинных романов, но он никак не был пожилым.