– Нет у меня никакого шока, – сонно возразила Эбби.
Он опустил глаза, но буйные рыжие волосы скрывали от него лицо девушки, он видел только часть щеки и подбородок. Изящный, но твердый подбородок. Нужно быть очень твердой, чтобы так защищать себя – кинуться с кулаками на мерзавца, который вдвое тебя больше. Это было глупо, да, но это было и очень смело.
– Опасность миновала, уровень адреналина в крови упал.
«Будто сейчас я в безопасности», – горько хмыкнув, подумала Эбби.
– Вы плачете или смеетесь?
– Смеюсь. Могу заплакать, если хотите, – ответила она слабым голосом. И потом вдруг добавила: – Мне нехорошо.
– Это не имеет значения, – отрезал Зейн.
Ответ прозвучал грубо, но они не могли сейчас остановиться ни на секунду. Это было небезопасно.
К счастью для них обоих, тошнота отступила, но усталость взяла свое, и, несмотря на все свои старания, Эбби все-таки уснула.
Зейн прижал крепче ее мягкое, безвольное тело и прокрутил в голове события последнего часа. Он скакал во весь опор. Он отдал бесценный изумруд, веками передававшийся в его семье из поколения в поколение. Он отбил у разбойников женщину, которая спала теперь в его объятиях.
Он оглянулся на восток. Далекая цепочка огней означала, что за ними все-таки гонятся. Но это не важно. У них была большая фора, а если он свернет в оазис, их точно не найдут.
Опасность миновала.
Тогда почему ему так тревожно?
– Надо размять ноги.
Эбби не хотелось просыпаться, и она не ответила. Но то большое и теплое, уткнувшись во что она спала, вдруг куда-то исчезло. Пришлось просыпаться. Эбби с трудом разлепила веки. Земля была где-то далеко внизу, а лошадь, на которой Эбби сидела, нервно фыркала.
Она что, действительно уснула?!
Эбби встряхнулась и тут же почувствовала, что падает, поэтому ухватилась за первое, что подвернулось, – за лошадиную гриву. Восстановив равновесие, она откинула от лица волосы, из-за которых ничего не видела… И тут же захотела спрятаться в них снова – так смутил ее взгляд мужчины, который наблюдал за ней, скрестив руки на груди. Пыльные сапоги, белая арабская одежда с золотой вышивкой по краю, удивительно симметричное точеное лицо, казавшееся еще более смуглым в складках белой куфии[1], чувственный рот… Он был так красив, что у Эбби дыхание перехватило, а в животе запорхали бабочки. Тут она поняла, что неприкрыто разглядывает незнакомца и, еще сильнее смутившись, отвела глаза.