Один из таких дымоходов мостился и на прочном каменном здании неподалеку от центра столицы. Монолитное, добротное здание почти не выделялось на фоне других. Архитектура была однотипной, невыразительной. Все постройки города были похожи друг на друга, словно близнецы. Приезжий, волей случая оказавшийся здесь, наверняка бы заблудился, свернув с одной невзрачной улицы на другую такую же. Единственное, что отличало именно это здание от сотен других – размер. Оно было значительно крупнее соседей и как бы ютилось между ними, словно пыталось согреться и выжить.
На прочном фундаменте, заметно просевшем со времён строительства, взгромоздилось неповоротливое железобетонное тело. Среди всей этой тяжелой массы то там, то здесь виднелись деревянные оконные рамы с мутными стеклами, которые трудно было заметить, так как их скрывали перемычки. Могло даже показаться, что здание выросло из земли, само, но это не так. Об этом можно было судить, так как у постройки был фасад, на котором все еще возможно заметить следы былых украшений.
Со стороны главного входа здание встречало дубовой дверью, прочно сидевшей глубоко в портале. Высоко над ней сохранились части карниза и фронтона, избежавшие плачевной участи, чего нельзя было сказать об обрамляющем фронтон фризе. От него мало что осталось. Сверху все это покрывалось двухскатной крышей, которая, наверняка, была тоже не в лучшем состоянии.
Строение было ветхим, но, несмотря на это, активно использовалось. Вопреки своей невзрачности, внутри было многолюдно. Даже невзирая на морозное утро марта, здесь сновали люди. Разговаривали мало: здешние жители не слишком общительны. Но морозный воздух был полон многочисленных звуков: скрипом старых дверей, звоном стекла, стуком каблуков по мраморным полам, шелестом халатов. И именно сейчас, в это мартовское холодное утро, воздух прорезал еще один звук – первый крик. Его издал младенец, который только что появился на свет в этой стране.
Еще один человек. Еще один гражданин.
Хвала Червене!