Взглянув на себя, я понял, что в глазах у меня застыла история о том, как закончился город.
Мне бы хотелось рассказать историю о том, как закончился город, исповедуя хороший хронологический подход или придержаться линейного доклада. Однако более всего эта история схожа со старой газетой, которую почитывают в подземных переходах или ожидая утреннюю чашечку кофе. Возможно, она лежит на проходном стенде и не требует ни единого пени за то, чтобы попасть кому-то в руки. Но у неё тот самый аутентичный шорох шершавых страниц, запах мягкой бежевой бумаги и чёткие чернильные шрифты, выбитые на станке. Такой газетой можно укутаться от посторонний голосов и сделать фоновые звуки приятными.
Тем вечером, разбирая анатомию шуршания кассетной плёнки, проигрывающей джаз, случился тот особенный миг, когда я заглянул себе в глаза совсем случайно. Эта история пульсировала в выступающих на висках венах и лопнувших капилляров около серо-зелёной радужки. Прижав своё тело к стене, мне не удалось добыть сил на сопротивление. Я опустился в омут.
Здесь, передо мной лишь отрывные листочки календаря и небольшие клочки бумаги из чёрного блокнота. Я собираю их в руки и непоследовательно бреду ото дня ко дню, собирая конец.
«Вчера мы в последний раз заплатили за нашу милую, крохотную квартирку» – вычертилось у меня в руках, когда я листал календарь. К большому сожалению, не на стене и не на дверце одного из кухонных шкафов, а только в стенах моего телефона. Всё же, есть что-то необыкновенно уютное в толстенном календаре с шершавыми бежевыми страницами где-то около плиты, чтобы быть под рукой, в котором ещё нарисована Луна и написано что-то об овощах. Мне неизвестно, откуда взялись такие календари, но это определённо одно из лучших изобретений для того, чтобы почувствовать себя дома.
Дома.
Наша маленькая квартирка на окраине города. Одна из тех свечей, что создают городу силуэт чего-то очень близкого.
Когда мы с моей Дорогой Девушкой только переехали сюда с началом лета, она не была для меня домом. Она была для меня убежищем. Хижиной на окраине, где останавливается тот, кто прошёл достаточно, чтобы считаться скитальцем.
Наш переезд к высоким домам не был планом. Как не бывает планов для трагедий, а у трагедий нет желания спрашивать готов ли ты к ним. Это гостьи, которые входят без предупреждения и предварительного звонка. И когда она вошла, вам предстоит решить, кто гость, а кто – опешивший хозяин.