А говорила, что верней на свете нет собаки.
Спектральный дождь и семицветье чувств,
По маю маются сердца ушедшею любовью.
Исписан мокрый лист под… эту грусть,
Толь первым ревенем, толи алой кровью.
И не прощается Эфрону, у Лилит
Гипсовой? (Из глыбы высечен
Бог – и начисто разбит!)
Как живется вам с сто-тысячной —
Вам, познавшему Лилит!
(М. Цветаева)
По пустякам не ссорьтесь, право, это – глупо,
Простите всуе черной снова друга, не себя.
По тонкости души не рвите жизни нити грубо,
Когда есть ум, то с милостью всегда судьба.
Не надо кипятится, ревности… отбросьте,
Прекрасна жизнь, скажу, к тому же, коротка.
Когда нужда большая то, шутя, поспорьте,
Но по живому рвать, да не поднимется рука.
И из Уильяма Шекспира Цветаевой стихи,
Та «Пытка ревности», Марина, вся во плоти.
И не прощается Эфрону, у Лилит, её ж грехи,
А Радзиевичу… мой милый, счастлив ль ты.
Пусть небожители всегда по-своему решают,
Не претендуйте на свободу друга и права.
Не обделяют счастьем женщины, не обделяют,
Когда у сердца вашего да в подчиненье голова.
Добро оно должно быть с кулаками
Так простояла я – в тумане
– Далекая добру и злу,
Тихонько пальцем барабаня
По чуть звенящему стеклу.
(М. Цветаева)
Добро и зло – два ветра в небе,
Струи две быстрые, бегущие реки.
Как корень с стеблем в молодом посеве,
Как наковальня и лихие молотки.
Не разделить, не разграничить, не отнять
Диалектично просто их соединение.
Да, эту жизнь не каждому дано понять,
Что вырастает из чего в соотношении.
Добро оно должно быть с кулаками,