– Я проводник, – сказал сударь У. – Моё дело – тропа.
– Вам никогда самому не хотелось поймать – пусть не Ласточку, какое-нибудь другое создание?
– Я проводник, – повторил сударь У. – И гостиная дома, где я обитаю, слишком мала для трофеев. Мы, меж тем, уже на месте, сударь.
Сударь Е за спиной, повторяя движения, остановился.
С ветвей срывались капли влаги. Вверху туман лёг ватным, а внизу – разреженным. Тропа привела на опушку. За ней растянулась прогалина. Не слишком широкая, но уходящая вдаль перпендикулярно тропе – так далеко, что не хватало взгляда, она пушилась низкорослым, сплющенным кустарником, и сударь Е шумно втянул в себя воздух. Кустарник приминала раз за разом, не давая вырасти, Ласточка. Теперь, знал проводник, охотник начинал видеть и прочее: оголившийся кое-где подо мхом светлый гравий, ржавые сбоку, но взблескивающие в кустарнике отполированной верхушкой рельсы. Ноющий звук усилился. Сударь Е, опустившись на одно колено, стал устанавливать ружьё, ища упор. Сударь У присел на вывороченную непогодой корягу. Он не ощущал торжественности мига приближения, лишь иронию. Деньги лежали за пазухой – в кошеле.
– Её заклинило, вы правы. Носится без остановки по кругу. Сперва, – сударь У почесал подбородок, – магистрат провинции постановил немедленно прервать бег Ласточки, как грозящий опасностью схода, но механологи помешали. Немало же они тогда устроили шума и гама. Я читал, даже были вооружённые стычки с гвардией. Изучали ли вы историю заповедной земли?