Донейл уже начал свыкаться с происходящим и осознавать, а точнее, верить в то, что он действительно находится где-то, куда вряд ли может попасть человеческое существо, если, конечно, он на самом деле не сошел с ума, что вроде как выходило из слов стоящего напротив человека, если он вообще является таковым. Он вдруг вспомнил про семью и подумал, что Амелин, вероятно, уже беспокоится о нем, а вслух заявил:
– Так значит, я все-таки живой и не сошел с ума?
– Можешь не беспокоиться об этом, как и о том, о чем ты подумал про себя: там сейчас ровно тот же час, который был, когда ты пришел на кладбище и до того, как уснул.
– Так значит, это сон? – выдохнул Донейл.
– В таком случае попытайся себя ущипнуть, – предложил ему Гораль. Но тут Донейл вспомнил, какой была его цель, когда он решил пойти сюда, и произнес:
– Ладно, допустим, что все это происходит на самом деле, это может как-то изменить мою ситуацию?
– Я вижу, ты все еще сомневаешься. Со временем, как и к любому факту, ты привыкнешь и к этому. Вам ведь намного проще поверить во что-нибудь сложное и маловероятное, чем в простое и незамысловатое.
– Что вы имеете в виду? – поинтересовался Донейл уже абсолютно спокойным голосом.
– Прежде чем я отвечу на твой вопрос, давай-ка присядем. К тому же ты решил задержаться у меня в гостях, как я понял.
Гораль жестом указал за спину Донейла. Тот обернулся, обнаружив деревянный стул с мягким сидением и такой же подушкой на спинке по всей ее длине. Когда он опять повернулся к Горалю, тот уже сидел и приглашал присоединиться. Донейл послушно присел, они находились на расстоянии двух метров друг от друга, немного повернуты в одну и ту же сторону, как будто приготовились смотреть телевизор.
– Люди не умеют долго удивляться чему-либо. Покажи им любое чудо, и они очень скоро перестанут не только удивляться ему, но и будут считать это абсолютно нормальным явлением. Или, напротив, абсолютно заурядную вещь могут всю жизнь принимать за чудо, просто потому что никогда не видели воочию, – начал Гораль.
– Не понимаю, о чем вы. – Донейл почему-то не испытывал особого интереса к данной беседе.
– Я знаю, что не понимаешь, поэтому и хочу тебе кое-что показать.
Гораль вытянул руку вперед, давая понять, что там что-то будет происходить. В этот момент перед ними появилась живая картина Моисея, открывающего Красное море. Эффект от увиденного сложно с чем-то сравнить: происходящее было настолько реальным, что казалось, будто ты сам стоишь там. Он слышал голоса людские, иногда переходящие в крик, видел их беспокойство, засмотрелся на самого Моисея, который выглядел примерно так, как его обычно изображают художники. От этого всего побежали мурашки по всему телу, Донейл даже немного испугался, поскольку все это казалось ему слишком правдоподобным.