Демид, витавший в сладких грёзах и пропустивший слова Евсея, возмутился:
– Чего встал-то? Погоняй, раз уплачено.
– Куды погонять-то? Уж должны быть на месте.
– Может, свернули где ненароком? – предположил Фёдор.
– Да нет тут других дорог.
– А что ж ты нам пел, что крюк тебе выходит? – припомнил Демид.
– Что, что – ништо!
– Дурачков нашёл? А ну, вертай монеты! Рожа плутовская!
– Оставь, не в деньгах дело, – начал было Николай.
– А ты чего раскомандовался, старый? Это моё дело! Этот лапотник из меня дурака лепит и радуется! Или пусть серебро отдаст, или я ему юшку пущу!
– Чего, чего ты?! – испугался Евсей.
Демид слез с телеги и собрался уж в самом деле кулаки об нос возницы почесать, да зацепился полой кафтана за косой бортик, и Фёдор, спрыгнув проворнее, подбежал к нему и зашептал что-то на ухо. Буян ещё какое-то время хмурился и ворчал, но грозиться перестал.
– Поехали дальше, да смотрите в оба, – распорядился Николай. – Заряжу-ка я пистолет на крайний случай.
Лошадь пошла не сразу: фыркала, упрямилась и двинулась только после крепкого удара вожжами.
Вокруг путников растеклась тревога, а окружающий пейзаж показался враждебным в своей неизменности. Солнце стояло в зените и палило немилосердно, отчего воздух начал струиться и переливаться, искажая и снижая видимость. Сколь каждый ни вглядывался, никак не мог усмотреть хоть какие-нибудь строения.
– Стой! – взволнованно крикнул Демид. – На траву глядите!
– А что?
– Она колышется, а ветра нет!
И в самом деле, море листьев и стеблей несильно волновалось то в одну, то в другую сторону. Как только телега остановилась, жар навалился с одуряющей силой, и лошадь легла на землю прямо в упряжи.
– Господи, спаси! – заголосил Евсей и подбежал к своей животине, не переставая мелко креститься.
– Приехали, – констатировал Демид.
Вокруг зыбким маревом переливался воздух, а разнотравье будто вторило ему.
– Ну-ка, подсобите, – попросил Николай.
Выбравшись из телеги, он подошёл к краю высокой травы, долго присматривался, а затем провел ладонью по стеблям – руку ожгло будто крапивой.
– Чародейство.
– Господи, спаси, – сказал уже Фёдор.
– Да, давайте обратимся к Господу, – согласился Николай и посмотрел на Олега.
Тот кивнул, сложил руки, и все поступили так же. Помолившись, люди будто бы почувствовали облегчение и немного успокоились, но больше ничего не поменялось.