— Чего ты там высматриваешь? —
ага, покой нам только снится.
— Дед, а эти ящщики, они
какие? — пять минут смотрю во все глаза и ничего не вижу. Почему-то
представляется мне что-то типа варана, что-то такое плоское на
разведенных в сторону лапах и зубастокрокодильское.
— Да на что они тебе? Твари
как твари, ничего особенного. Примерно по колено тебе будут. От
одного-двух отбиться не проблема. От трех-четырех можно, но не
тебе. Тебе хватит и одного. Больше семи когда — без вариантов,
никто не сдюжит. Бегают быстро, на задних лапах. Передние
маленькие, но хваткие. Морда, как булыжник, сверху гребень. Ну и
хвост длинный. Помоги лучше. Держи ветку.
— А ты чего делаешь? Гнездо
что ли вьешь? А зачем нам гнездо?
Дед поднял верхнюю губу и
цыкнул, сквозь зубы, как плюнул:
— А спать ты, где
будешь?
Я огляделся. Спать здесь
как-то… Не отель.
— Обязательно спать на
дереве?
— По всей видимости, здесь
Большая Банда крутится. Сейчас не уйдем. Загонят. Дня через три,
когда все вокруг себя сожрут, они и сами отсюда уйдут, дай
Светлица-матушка. Эх, зачем я тебя с собой взял, уже бы и
возвращался!
Это, да, напросился я, только
сил не рассчитал, на второй день ногу себе стер, дед полечил, но…
Да, и физически я от деда сильно далеко. Хотя, чувствую себя вполне
в форме, но… Здесь это не там.
Помню, водил нас по горам
старик один. Мы. Значит, туристы такие и на лошадях. А он пешком.
Добрались до места ночевки. Костерчик, все дела. Устали как собаки,
с лошади слезли, а лошадка между ног никак не пропадает.Все скачет
и скачет куда-то. Он нам такой и говорит: далеко не разбегайтесь, я
сбегаю брата проведать, беспокоюсь что-то. Мы ему — а брат где? А
он такой — да там, дальше по маршруту, послезавтра придем —
увидите. А как же вы? Да, я ж привычный, к утру вернусь. И, кстати,
не зря беспокоился, брат его ногу сломал.
Ну, это я для
сравнения.
Короче-длиннее, для местных я
дите больное, слабое и неразумное. Чтобы я о себе не мнил. Но
посмотреть на упавшую звезду и на жизнь местную очень хотелось. Два
часа канючил. И получил свою неделю славы.
И тут я отпустил ветку,
которую держал. Выскользнула из пальцев и ка-а-ак…
— Да ты… что ты делаешь, гнык
тронутый… — совершенно по делу возмутился дед, с трудом увернувшись
от свистнувшей возле головы ветки. —
Так-растак-растудак.