Собачку звали Люсей, хотя
она отзывалась на все имена подряд, лишь бы позвали. Собака была
ухоженной, насколько только это было возможно. С яркими когтями,
стриженная подо льва, эта Люся возбужденно принюхивалась,
ежеминутно вскакивала на ноги, поднимала голову и оборачивалась в
сторону единственной подушки, пыталась укусить себя за хвост и
непрерывно дрожала, вся, от хвоста до ушей в крупных сиреневых
клипсах.
Пахло хозяйкой, большим
лесным муравейником и основательно подгоревшим розовым
маслом.
Наконец, Люся не
сдержалась, и нежно прикусив пухлую кисть, стала ее тянуть к краю
кровати.
— Отвали…
Люся радостно облаяла этот
голос из-под подушки и, включив весь свой невеликий арсенал
собачьих хитростей, стала нетерпеливо подпрыгивать, скулить и
размахивать хвостом.
— Отвали, я
сказала…
— Ав, ав-ав,
аввввввв….
— Люська, дуррра, дай
поспать.
Вместо выполнения этой
команды, Люся стала выполнять другую, под названием «перепрыгни
хозяйку», упражнение оказалось сложным и, пару раз, Люся попадала
не на другую сторону хозяйского тела, а в середину
оного.
— Люська! Млять такая!!!
Озверела что ли? — с этими словами, потирая, пострадавшее от
подпиленных когтей Люси, место, женщина скинула с лица подушку и
открыла глаза. Глаза — не сводились. Никак.
С усилием перевернувшись
набок, женщина подперла пригорюнившуюся голову ручкой и сердито
посмотрела на свою собаку, добиваясь четкости и сведения фокуса
путем сосредоточения на цели. Ее лицо оказалось миловидным, с
большим ртом и пухленькими губами, мягким двойным подбородком и
короткой шеей с одрябшей кожей.
— Кокошка, ты что
вытворяешь, а?
Собака приветливо облаяла
свою хозяйку, припав на передние лапы и безостановочно крутя куцым
хвостом.
— Кокошечка. Милая моя
собачюшечка. Иди к мамочке.
Собака стала подвывать, не
перестав лаять.
— Сколько раз, я тебе
говорила, не буди меня по утрам! Не пей лишнего с вечера! Веди себя
прилично! А ты? Растрепалась вся, как не знаю кто! И бант на бок
сбила. Иди сюда!
— Кому я сказала?!
Люська!
Собака послушно подползла
к хозяйке. Хозяйка развязала бант. С трудом, но развязала. Люська
на радостях вскочила, кинулась хозяйке на шею и стала ее умывать со
всем своим прилежанием и старанием.
— Люська!!! Млять такая!!!
Фу. Фу, дура. Фу.
Оторвав от себя собачонку,
хозяйка ее оглядела, как говорится, по-хозяйски, чмокнула пару раз
и отбросила ее от себя подальше. Дернув за шнурок, дождалась звука
торопливых шагов, и разглаживая локоны, как только открылась дверь,
произнесла, холодно и властно.