2. Сосед справа, из однушки – Флюр. Татарин по происхождению, русский по повадкам и по жизни. Очень любит Пасху. Крашенные яйца и всё прочая. Свои Рамазаны тоже отмечает. Совмещать, понятно, не трудно. Праздновать – не работать. Он же, хитрец, не поленился и теоретическую базу под эту дуорелигёзность удачно подвести: я, дескать, православный магометанин. Много в мусульманстве течений, пусть и такое добавится.
3. Серёга Петрович Пучков. Его попеременно с одинаковой частотой величали то по имени, то по фамилии, то по отчеству, то разом. А ещё – камнеедом. Года три назад СП (чаще так) привадился глотать камешки. Сказалось, видимо, профессиональная принадлежность к касте бродяг-геологов, в коих он проволындил лет 15. Сплошная экспедиция. Потом с той конторой что-то случилось, и Серёга стал вольным искателем приключений и работы. Какое-то время использовал свою немалую коллекцию камней и минералов, часть продал разным там бижутерщикам, другую, типа в изыскательских целях пропустил через себя, в поисках медицинского эффекта. Скорее всего, потом и эти естественные отходы научных опытов «загнал» по отработанным каналам сбыта. Угощал и нас своими съедобными «буликами» (уменьш. от булыжник), рекламируя их небывалые очистительными свойствами. Я тоже проглотил как–то раз серую с отливами мелкую каменную непонятку. Ну и чё?
4. Иностранец «з Украины» – Микола. Именно его ежемесячное посещение столицы (Москвы) и определяло график наших игровых посиделок. Приезжал он из Малороссии по делам своего бизнеса, останавливался у своей сестры, живущей на последнем этаже рядом с Серёгой. Тот его и привёл к нам, разбавив нашу игровую доселе тройку южнославянским фольклором.
Микола сразу научил нас месяцам по-украински: сичень, лютый,березень и т.д. Главное, поведал, как открыл национальную тайну, что самый неудачный месяц у них зовётся «жопень». Мы приняли всё это и самого малоросского друга тоже.
Говорил Микола на классическом «суржике», что нас если не умиляло, то нисколько не раздражало.
*
Здесь нельзя не остановиться на некоторых аспектах восприятия русского и украинского языков. Во- первых: извечный спор, какой из них основной, а какой – пародия на этот основной. Тут, что не удивительно, равноправно развиваются две краеугольные теории: московская и киевская. Я – однозначно за первую, Микола же представляет интегральный элемент.