быть. Тех, кто мог бы тебя любить, но все равно оставаться с миром один на один.
– Это не глупость, – бесцветным голосом говорю я. Она меняется в лице и садится на пол, прислонившись спиной к своему матрасу.
– Но какой вред может быть от того, что мы посоветуемся с Норой? Ничего не сказать ей о том, что произошло, – это чистой воды безрассудство. Разве ты не доверяешь ей?
– Доверяю. Но, если мы позволим ей вмешаться, сила и возможности Лэтама только возрастут.
Тесса поджимает губы:
– Саския, думаю, ты не…
– Если мы все расскажем Норе, она просто создаст еще кучу слоев защиты и запеленает меня в них, что только облегчит Лэтаму задачу, только поможет ему убить меня. – Тесса открывает рот, чтобы возразить, но я продолжаю говорить: – Он паук, я муха, а все попытки Норы помочь только соткут вокруг меня паутину, которая будет мешать мне двигаться, давая Лэтаму отличную возможность меня сожрать. Но она этого не поймет, пока не станет поздно.
Я ясно вижу, что сейчас Тесса обдумывает этот образ, пытаясь сопоставить его со всем тем, что ей известно о Норе. И с тем, что она уже знает и чего пока не знает обо мне. Похоже, она хочет мне поверить. Надо только немного ее подтолкнуть.
Я подхожу к ее кровати, опускаюсь на пол рядом и прижимаюсь к ней плечом.
– Мы с тобой были подругами, – говорю я ей. – В другой жизни.
Она смотрит на меня так, будто я заговорила с ней на иностранном языке:
– О чем ты?
Сказав ей правду, я пойду на риск и потом, быть может, стану горько об этом жалеть. Но, чтобы получить хоть какой-то шанс остановить Лэтама, мне нужны союзники. И мне кажется, что Тессе можно доверять – об этом мне говорит все то, что я о ней знаю. В моей памяти всплывают слова Эйми: «Верь своему чутью».
И я рассказываю Тессе о сломавшейся кости моей бабули, о другой моей жизни, той, которая оборвалась. О дружбе, которая могла бы быть между нею и мной.
– Вот как мне стало известно, что ты – старший ребенок в семье, – продолжаю я. – А также многое другое, чего иначе я бы не узнала.
Я ничего не могу прочесть по ее лицу, и у меня сжимается сердце. А что, если я допустила ошибку, ужасную ошибку?
– А я когда-нибудь говорила тебе, что мой отец заключен на Острове Клыков?
Ее слова настолько поражают меня, что все остальные мысли напрочь вылетают из моей головы. Может, она читает сейчас какую-то книгу и взяла это из нее?