Но, видимо, нельзя начать новую жизнь, не обрубив старые корни. Родовые. Многого не успела сказать родителям и дать свою любовь. С семнадцати лет бесконечная гонка: учеба, работа, отпуск на море для восстановления сил. Казалось, что родители будут жить вечно. И все потом, все успеется. Мечтала, что поведу их за руки в паспортный стол оформлять загранпаспорта. Вывезу в отель по системе «все включено» вместе с любимым внуком. Пусть хоть раз в жизни отдохнут, ни о чем не заботясь.
Но не суждено. Ушли с интервалом в пятнадцать дней после невыносимых страданий. Хотя и говорят, что дважды снаряд в одну воронку не попадает, слегли практически одновременно и от одной злокачественной болезни. Лежали в разных комнатах и общались по телефону, опасаясь больше собственной смерти длинных гудков на другом конце провода. Как-то раз мама уснула и не ответила на звонок отца. И тот, стиснув зубы, чтобы не орать от боли, сполз с дивана, хотя самостоятельно уже и перевернуться в постели не мог, с переломанным метастазами позвоночником пополз к жене. А она в полузабытьи спросила лишь, зачем приполз. «Живая еще. Сплю».
Решили с сестрой устроить последнее свидание родителям. Принесли маму к отцу. Усадили ее в кресло. Сестра как-то, не задумываясь особо, ушла в другую комнату и стала на фортепиано наигрывать мелодию Микаэла Таривердиева «Двое в кафе». Мама сидела в кресле в трех метрах от дивана, где лежал отец. Усохшая, изможденная, с заостренным носом, укутанная от озноба в байковый халат и пуховый платок. Я пошутила, что свидание романтическое, и подала им по бокалу красного вина. И отец впервые закурил сигарету в комнате и без брани жены. Она смотрела молча на отца, впервые тихо, спокойно, без радости и грусти. А у него слеза катилось по небритой щеке.
Боже мой, как же он похож на Вячеслава Тихонова, даже в таком состоянии. Он всегда нравился женщинам из-за внешнего сходства с известным актером, и маму это жутко огорчало. Но в отношениях с ним до самой смерти вела себя, как королева. Даже сейчас. У меня ноги стали ватными, и сердце разрывалось от горя. Все понимаем, что этот момент уже не вернуть. Сестра уже третий раз наигрывает эту мелодию. Собралась с силами и вышла к сестре:
– Прекрати травить душу. Сыграй что-нибудь другое.
– Не могу. Руки сами играют. Лучше помолчим.