Все уже устали сидеть в кабинете, тянуло по рабочим местам. К компьютерам. К «танчикам» и прочим «долинам сладостей». А кое-кого и на сайты разные. Фривольные. И потому сидящие дружно подняли вверх руки.
– Единогласно! – возвестила Гюзель и направилась к выходу.
А за ней потянулись и остальные, оставив в одиночестве главу села. А тот долго сидеть не стал. Подошел к двери. Выглянул. И громким голосом позвал к себе уборщицу Веру и вахтера Павла.
Вера, женщина лет тридцати пяти, родилась в районе и проживала в селе всю свою сознательную жизнь. Была не то чтобы тихоней. Но и не высовывалась из общего ряда жителей. Главу села знала всю свою сознательную жизнь. Впрочем, как и почти всех жителей села.
Бочка, кстати, выставлялась на дорогу почти у ее дома. И она даже знала, кто забрал ее и вкопал в клумбу. Ее сосед Леха-Перец. Увидела в окно случайно. Ночью. Когда по делам встала. Но решила молчать и никому об этом не говорить. Так как маленько Дормидонта недолюбливала вместе с его «королевской ратью».
Дождавшись, когда в кабинет зашли приглашенные, Афанасьич зевнул и заявил сходу:
–Так. Берете лопаты. Выкапываете бочку. И откатываете ее с глаз долой. Клумбу вскопаете. Выровняете. И все. Поняли?
– Поняли? – ответил за двоих Павел и, развернувшись, пошел из кабинета в каптерку. За лопатами.
А Дормидонт подошел к окну, чтобы незримо контролировать работу.
***
Бочку выкопали быстро. Если быть точнее, то выкопал ее вахтер. А Вера стояла рядом и смотрела на совершаемый на ее глазах трудовой подвиг. Дальше началось более трудное дело. Учитывая то, что бочка доверху была наполнена уже застывшим цементом, то весила она ох как много килограммов. И худому Павлу эта емкость никак не поддавалась. А он, бедный, не знал, что и как дальше делать. И даже попросил Веру помочь ему сковырнуть ее с ямы. На что она фыркнула и посоветовала ему пригласить все сообщество, находившееся в правлении.
А Шарик, который от радости, что не получил заслуженных пинков, прыгал вокруг бочки и резвился, предлагая свои собачьи услуги. Но не был серьезно воспринят вахтером и от обиды, подняв заднюю ногу, отметил бочку и убежал, повизгивая и подскуливая.
Павел отбросил от себя лопату и быстрым шагом прошел в правление, в кабинет Дормидонта.
–Дормидонт Афанасьевич! – сказал он, войдя.