И даже – гордая-то! – о всех смертных:
–– Обо мне люди плохого не скажут!
…Как грустно!
Середина ноября – а снег то идёт, то тает…
Конечно, снег будет, будет.
Но уже в этом году – не будет первого, первого снега!..
…В том городе… в том, где теперь она сейчас… в холодной бетонной комнате… среди других, на столах, под простынями, холодная… в этом городе у неё была подруга… тоже – была…
Самая, как она говорила, лучшая её подруга на всю жизнь, с молодости.
Почему-то – она.
Встречались редко.
Приезжала всегда та к маме; ну, самое большее – если переночует.
О чём же говорили?
Может, потому эта была лучшая, что я всегда, с детства, ощущал на себе… их одновременные колкие молчаливые взгляды.
Виноватящие-то!..
Их тихий укромный разговор, их эти взоры молчащие сосредоточенные – выражали по сути одно: вот я, вот ты, вот мы с тобой живые… вот он, мой сын, твой сын… вот мы всё на этом свете… Так ли переходим эту жизнь, которая – жизнь?.. Так ли – он?..
…Так что с датой своего дня рождения – нарочно меня не поправляла.
Чтоб уж – все были виноваты!
А я, дескать, – вот сколь несчастна.
Она не знала, не знала… что такое жизнь.
–– Говорят, когда будешь умирать, перед тобой в один миг предстанет вся твоя жизнь.
Если можно угадать, определить будущее, то будущее существует уже и сейчас – и значит, оно руководит настоящим!
Сегодня вдруг вспомнился тот миг… тогда мне было около сорока… когда я однажды ни с того, ни с сего почувствовал, будто я… умер!
Я тогда, помню, ходил сам не свой… не веря этому своему чувству… и попросту ждал, ждал, когда это состояние неуюта иссякнет…
Слышал, раз или два, признания: так, мол, бывает именно в этом возрасте, именно в эти годы.
И теперь лишь тому ощущению – нашлось объяснение истинное, свежее и очевидное.
Я в тот грустный миг памятный ощутил – что: у меня, надомною – нет некой крыши, кровли, некоего, что ли, оберегающего зонта!
Этим колпаком, тонким и уютным, до этого было моё восприятие себя неотъемлемым – среди ли родни, среди ли друзей… в обществе ли всём, в природе ли всей целиком?..
И вот – прохлада… ветер… над моей головой, над моими плечами!..
Лишь теперь – мир мал! – я горестно смел… и смело печален.
И родство – сон? – Нет, родство – кровь! – не сон.
А вот чувство родства – да, сон.
Мои родители, моя сестра, потом… эта самая тётка, да и прочая родня – люди, ведь люди. – А что они за люди?!..