Взлетали на рассвете, так что из провожающих был только Макарыч. Ещё затемно шеф выгнал оба Яка из ангара, и теперь маялся, поминутно поглядывая на часы. Зильберман с термосом в руках стоял, облокотившись на крыло, Женька Коста сидел в кабине, позёвывая.
– Ну? – Грозно спрашивал Саныч у низких туч. – И где этот Дон Жуан хренов?
– А вон он – Коста сладко зевнул. – В одних трусах чешет. – Макарыч выматерился и, сплюнув, скрылся в ангаре.
– И я бы сказал-таки, хорошо чешет.
– По машинам – скомандовал повеселевший шеф и Зильберман полез в кабину.
– Саша, мне что, прямо так и заводить?
– Йося, я тебя умоляю, только не так как в прошлый раз. Твоя Циля нам этого не простит.
– Кто бы говорил – проворчал Иосиф Давидович и поправил очки в тонкой оправе. – От винта! – Рявкнул он и крутанул стартер.
Мухин, тем временем, был всё ближе. Он махал руками, строил гримасы, но что хотел выразить, пока было не ясно. Ему оставалось метров двадцать, когда на край бетонки вылетел полицейский уазик и, набирая скорость, помчался к ангару клуба. В этот момент, запыхавшийся Санёк, взлетел по крылу, перевалился в кабину и, захлопнув фонарь, дал газ. Непрогретый движок недовольно чихнул, чуть снизил обороты, а потом взревел в полную мощь. Як-52М взвихрил винтом воздух, покачнулся на шасси и покатился вперёд. Сан Саныч нахмурившись, наблюдал эту самодеятельность, уазик врубил сирену.
– Ну, эти проблемы нам вообще ни к чему. – Пробормотал он и тоже добавил оборотов, – второй Як выкатился на взлётку.
Уазик натужно кашлял движком, мерцал синей мигалкой, выл сиреной, но всё тщетно. Красно-белые крылья уже мчались навстречу небу и свободе, и не было в мире силы способной прервать этот нахальный полёт.
Як вонзился в серые тучи, мелко затрясся в вихревых потоках, и Санёк чуть прибрал газ. Торопиться уже некуда, он успел, он в родной кабине, ручка управления привычно зажата в ладони, привязные ремни застёгнуты, пожалуй, только внешний вид пилота подкачал. Блин! Как я в Богашёво из кабины буду вылазить, там технари лягут от хохота. Сзади зашуршал фольгой штурман Зильберман, по кабине поплыл умопомрачительный запах. Йося наклонился вперед и закричал.
– Александр Юрьевич (Санька он в пику Хренову всегда называл по имени отчеству), хотите пирожок?
Санёк сглотнул слюну, после бурной ночи и утреннего марафона есть хотелось отчаянно.