– А что господа?
– У господ своя жизнь, у мира своя. Прикажут рекрута выделить, или деньгу дополнительную собрать, сделают. А в дела мирские они не суются. Оброк им идет, подушное, на барщину отряжают и ладно. А мирским хочь воруй, хочь детей продай, хочь так обойдись, а деньгу сыщи. Не все с таким согласны.
– Тетя Домна, вы меня лечить будете?
– Попробую маленько. Только не здесь. Завтра с огородом управимся и пойдем. Я в лесу живу. Если с Ефимом не останешься, конечно.
– Я лучше с Вами, мне как раз в тихом месте в себя прийти надо и обдумать много чего. Я ягоды собирать умею.
– Там без тебя есть кому, – сощурилась Домна, – девка со мной живет, племянница моя. Сиротой осталась. Ежеля спортишь, не прощу. Так и знай.
– Не испорчу. Если хотите, на чердаке спать буду, или на сеновале.
– Посмотрим. Ее еще забрать надо. Гостюет у кумы. Чует мое сердце, по-быстрей.
– Заберем, – киваю я.
– А вот тебе там делать нечего. Пока никто не видит – все хорошо. А из дворни кто приметит, сразу интерес появится. Ты парень видный, в рекруты самое дело. Заместо своего родственника каждый замену хочет.
– А так разве можно, как барана в стадо? В армию разве не отбирают?
– Если себя не помнишь, не просто можно, а лакомый кусок. От рекрутчины чтобы отбиться и тысячу отдают.
– Можно и за семьсот рублей сговориться, – вставил Ефим.
– Это много?
– Избу маленькую поставить в сто рублей обойдется. А в солдаты отбирать, дело не хитрое. Барину скидывают грамотку, сколько людей предоставить, а он уж миру велит. На сходе решают, от какого двора послать. На двадцать пять лет, считай навсегда. Да еще война с туркой или немцем. Убьют.
– И не бегут?
– Раз мир порешил, значит, как в жертву определил. Себе уже не принадлежит человек, государев теперича, раз забрили. У нас не бегут. А вот народу по лесам всякого скрывается.
– И я теперь буду?
– Недолго проплутаешь. Гадала я на тебя, чтоб знал. А то, думаешь, Ефим тебя со старого колодцу достал от безделья? Третий день там ходил.
– И был тот день – последний, – сказал Ефим, – не нашел бы, больше на ту луговину коров не погнал. Только ума не приложу, как тебя тати туда пихнули? Я следов так и не нашел.
– Так и пихнули, – зыркнула на него Домна, – ты меньше языком чеши. Не просто с тобой, паренек, да только всего не обскажешь.