– Есть. И топор есть.
– Не. Нужен шест с мой рост. И кистень бы. Мне еще закрыться, чтоб лицо не видно было.
– Кистень у деда надо спрашивать. А почему только лицо закрывать?
– На внедрение пойдем, тетя Домна. Для этого нужен план этого самого внедрения и легенда.
– Ой, лихое дело задумал. Сгинешь со мной вместе. Сгубила я душеньку твою горемычную.
– Прекратить русские народные страдания! Сначала легенда. Нищим меня сможешь обрядить?
– Калекой? Смогу. Только они с двумя палками ходят и короткими. Это ежели спину скрутило, так сподручнее.
– Скрутило, мама не горюй. Хорошо, одна короткая будет, другая длинная.
– Значится, еще и поперек повело, – стала вникать Барвиха, – а лицо закроем. Скажешь, потому что болезнь страшная. Если кто увидит, дескать, и на него перейдет. Так сам дохтур в городе сказал и велел прикрываться.
– Вот, у тебя прямо талант, а то жалеешь о том, чего еще не было. Нож давай. И веревку.
Нож я наточил о камень, чистить его времени нет. Веревкой прикрутил к палке от ухвата накрепко. Сверху повязали на нож рогожу. Домна сунула туда пук сухой полыни.
– Скажешь, что трава нечистого отгоняет и тебе лечение творит.
– Это еще и с оттенком юродства получится. Теперь рисуй план.
– Чавой-то?
На утоптанной земле возле дома знахарка после объяснений довольно толково изобразила расположение конюшни, амбаров, усадьбы и обычное место экзекуции. Я наметил пути отходов и подходов. Все равно получалось не очень. Догонят однозначно.
Пока собирались, подоспел Ефим, да не пешком – на телеге с лошадью.
– Вот, у кума разжился.
– Заложит твой кум всю мафию.
– Не должен. Его самого в прошлый раз секли так, что на соломе отлеживался неделю. Злой он сильно на барев.
– Что про них знаешь? Особенно про младшего.
– Да что знать? Барин как барин. А младший от француза приехал недавно, учился там что ли. Велит себя Антуаном называть. Чудной весь. Одно слово, барин.
– Антуаном, говоришь?
– Ага. А сам Анатолий.
Читал я про одного революционера французской революции. Тоже Антуан был. Когда одна девушка ему посмела отказать, то он приказал ее казнить, а из ее кожи сшить жилет, который и носил, пока самого не казнили. Под него гаденыш делается? Революция сравнительно недавно была.
– Смотри, подъезжаешь за амбары, оставляешь подводу и уходишь.
– Ага. Скажу, что хочу просить у барина изволения на куль овса в долг на пропитание, – вникает он.