клятых касается, сколько одержимых. Присутствие твари делает человека физически намного сильнее, но жизнедеятельность постепенно начинает от нее зависеть. Изгонишь – и мозг просто разрушится. – Олег помолчал, выдыхая дым. – Как бы вот ты объяснил родственникам, что их белокурый ангелочек выдавил глаза котенку не потому, что «она еще маленькая и ничего не понимает», а потому, что от родной сущности ангелочка почти ничего не осталось? А тому, что ее заменило, нужно как можно больше чужой боли?
– Не знаю, – глухо ответил психиатр. – У меня на приеме не стоит вопрос – жить тому «ангелочку» или нет. Мы как-то, знаешь, лекарствами обходимся. А ты?
– То, что должен, – жестко отрезал некромант. – Сначала даю родителям увидеть иную сущность, вытаскиваю ее наружу. А потом уже уничтожаю.
– Олег…
– А иначе за котятами следуют люди, рано или поздно. Кому-то приходится выбирать, какое из двух зол – меньшее.
– И ты считаешь себя вправе решать?
– Я вижу и знаю больше других, поэтому – да, вправе. – Арзамасов потушил окурок, бросил в урну. – Будь здоров, Витя.
– Пока. – Виктор протянул руку: – Спасибо за экспертизу. Надеюсь, не придется часто встречаться… вот так.
Вечерело. Начинался час пик, и связываться с переполненным общественным транспортом некроманту не просто не хотелось, а было противопоказано. Открыв приложение, он вызвал такси, а после набрал номер дочери:
– Привет. Тебе не помешает, если я минут через сорок заеду?
– Э-э… – Надя на секунду задумалась. – Не помешает, но я могу уйти за это время. Ты ко мне или к коту?
– Вообще-то, к коту, – честно сказал Олег.
– Тогда без проблем. Ждем.
***
Снейк застыл с автоматом наизготовку. Не забыть бы выключить приставку перед уходом, папеньке «MGS» точно без надобности.
Он – отец, не Снейк, – сидит в кресле, полузакрыв глаза. Барсик разложил свою призрачную тушку рыжим воротником по его плечам и мурлычет на всю квартиру. Я священнодействую с зеленым чаем. Мята, мелисса… чего бы еще сюда?
– Кот, – по одной достаю банки из шкафа, – не помнишь, где цедра?
– Вторая полка, крайняя слева, – не прерывая целебного мурчания, отзывается Барсик. – Не судьба была сразу банку подписать?
– Не бухти.
Закончив, иду с двумя кружками в комнату. Отец открывает глаза. Прислушиваюсь к ощущениям: отпускает его понемногу. Пришел в таком состоянии – и я не о физическом, – что за прошедшие полчаса мы пока слова друг другу не сказали. Для нас это нормально.