Больше никто ни о чем не говорил, и даже Саша предпочла промолчать, оставив без ответа тычок в свою сторону. Теперь все люди, едва пришедшие в себя, медленно шагали, выстроившись в колонну по болотистому лесу, надевшему на себя свой вечерний наряд из непроглядных сумерек и густого пушистого тумана. И уже спустя несколько минут поляна обрела свой первоначальный вид, пустой и тихий, теперь она вновь принадлежала тихому болоту и резвящемуся на его просторах вечернему ветру.
***
Сумерки сменились более темным мраком, так же быстро, как и открытое болото сменилось густым болотистым лесом. Идти по лесу было чуточку не по себе от того, что почва под ногами, стоило только наступить, продавливалась, и нога погружалась в мутную, холодную жижу, добавляя в каждый шаг порцию страха и отвращения. Ко всему прочему, несмотря на топкую почву, весь лес, или, как это будет правильнее, вся лесная часть болота была заросшая какой-то порослью и колючим кустарником, что тоже затрудняло движение.
Люди продвигались очень медленно, из-за всех этих «чудес природы», которые дополнялись сумерками и вечерним туманом. Шли они уже несколько часов, но окружающий их пейзаж не менялся, что взывало у всех лишнее беспокойство и тревогу, которые с легкой подачи оборачивались в язвительные замечания и короткие перебранки.
Несколько раз группа, ведомая Игорем, заходила в тупик, после чего поворачивала назад и двигалась в обратном направлении столько, сколько Игорь считал нужным. Возвращаясь они находили якобы верный путь, по которому, снова растянувшись в цепочку, двигались за своим лидером.
Игорь не был многословен во время похода, он не отвечал на вопросы, которые бесконечно задавали ему девушки и не реагировал на уколы Молнии, которые граничили с оскорблениями в моменты, когда парень в очередной раз заводил компанию «не туда» и требовал вернуться назад. Он просто шел, иногда делая жест товарищам остановиться. В такие моменты он прислушивался к каким-то звукам и всматривался в белесый туман, стараясь что-то разглядеть или предвидеть чье-то появление. Такое поведение беспокоило всех присутствующих, даже невозмутимый Макс чувствовал, как у него от всего этого немного потеют руки, но ни один вопрос про то, куда они идут, и про то, кого он высматривает, не были удовлетворены, что вызывало еще больше негодования.