И это было именно то, что не должно было произойти ни при каких обстоятельствах!
Иаков как во сне наблюдал за происходящим, уже не испытывая никаких эмоций.
На помощь раненому поспешили товарищи, до этого исполнявшие пассивные роли зрителей.
Нападавший попытался убежать, но воины ловко перекрыли ему все пути к отступлению. Мужчина покорно бросил саблю на дорогу, признавая себя побежденным и предпочитая сдачу дальнейшей борьбе.
Дружинники скрутили ему руки за спиной, связывая их веревкой, не упустив возможности смачно ударить несколько раз между ребер.
– Спокойнее, – осадил разошедшихся дружинников седоусый пожилой воин со шрамом на лице. – Воевода разберется и примет правильное решение.
Иакову показалось, что связанный мужчина, подгоняемый пинками, хитро подмигнул, но это не могло ему вернуть пропавший кошелек. Шустрая девица, переодетая мальчишкой, исчезла в недрах города, и шансов на ее поимку не было никаких.
– Господа рыцари, господа рыцари… – Иаков попытался остановить стражников.
– Чего тебе? – Седоусый дружинник бегло глянул через плечо, демонстрируя, что не расположен к продолжительным разговорам.
– Сбежавшая девушка украла у нас деньги. – Иаков вложил в эти слова все возможное почтение, но голос звучал скорее заискивающе.
– Так ловите ее, – с усмешкой бросил дружинник, собираясь идти дальше, но потом неожиданно спросил: – А что? Денег было много?
Иаков замялся, не зная, как ответить.
– Ну, это смотря с чем сравнивать. Император или ваша княгиня скажут, что это незначительная сумма. Нищий скажет, что это очень много.
– Не темни! – резким голосом прервал стражник.
– Сто солидов, – торопливо выпалил Иаков, проглатывая слова, в смутной надежде, что стражник не расслышит.
Седоусый переменился в лице. Его голос зазвучал заинтересованно и деловито:
– Я думаю, мы примем все меры для поимки преступницы.
В глазах стражника Иосиф прочитал то, из-за чего так неохотно озвучил пропавшую сумму: корысть и жадность. Покорно кивнув головой, еврей побрел к оставленной процессии.
– Что, наши дела так плохи, как выглядит твое лицо? – спросил, хмурясь, обычно молчаливый мар Иосиф.
Иаков, уважая невозмутимого еврея и предпочитая его суетливому Саулу, ответил как можно почтительней:
– Нет. Наши дела выглядят как совсем другое место – противоположное лицу.