– Что ему было нужно? – спросил Саул.
Его голос звучал так нудно, что начинал вызывать у Иакова отвращение, которое примешивалось к устойчивому раздражению, несвойственному обычно спокойному еврею.
– Почему ты считаешь, что я знаю обо всех желаниях этих прохожих? Наверное, хотел милостыню попросить. – Иаков еще раз взглянул вслед уходящему мальчишке, краем глаза заметив знакомый предмет, который тот прятал в складках одежды.
Ступор, вызванный догадкой – упорно не признаваемой рациональным умом торговца, – сменился ужасом от осознания, что этот предмет – его расшитый золотом кошелек с немалой суммой, приготовленной на содержание посольства в дороге.
Иаков услышал свой собственный голос, звучащий где-то далеко, как будто со стороны:
– Держите вора!
Лошадь довольно фыркнула, чувствуя брошенные поводья.
Иаков бежал, неуклюже переставляя ноги и путаясь в длинных полах тяжелого кафтана, обильно украшенного вышивкой, боясь растянуться на мостовой и оттого двигаясь нереально медленно.
Малый, наоборот, мчался по улице со всех ног, ловко маневрируя между прохожими.
Злость, досада, отчаяние и безмерное горе выплеснулись в истошный вопль, брошенный в удаляющуюся спину мальчишки:
– Держите его!
Помощь пришла с той стороны, откуда ее ждали меньше всего.
Хмурый дружинник, недоверчиво всматривавшийся в их процессию пятью минутами ранее, ухватил мальчишку за край одежды.
Малец вывернулся, оставляя в руках преследователя кафтан и теряя на бегу шапку.
Всеобщий вздох ощутимо ударился в лицо Иосифа, сливаясь с его собственным:
– Ах!
Роскошные волосы, освободившиеся от головного убора, превратили мальчишку в очаровательную девушку.
Преследователя это нисколько не смутило. Он ловко ухватил беглянку за гриву, наматывая на кулак прядь за прядью.
Девушка взвизгнула от боли, бранясь, как прожженный бродяга, и вырываясь.
Дальнейшие события развивались стремительно, сопровождаемые дружным аханьем толпы.
Раздался свист короткой сабли, больше похожей на длинный нож, находящейся в руке мужчины, выскочившего из гущи народа.
Свист сменился криком дружинника, растерянно разглядывающего лежащие на мостовой пальцы с намотанными на них волосами, отсеченные острым клинком.
Девушка благополучно скрылась между домами в узкой улочке, отходящей в сторону от центральной дороги.