– Да, я сын своих родителей-чудовищ, – сказал я, направляясь к двери. – Только вы просто чудовища, как дети-эгоисты, а я… куда хуже…
Я не стал договаривать, потому что понял сейчас, что признаться в том, что я замышлял против Тани, я не могу. Не им. Они мне казались сейчас детьми, которые продолжают играть в игры, ломают игрушки при этом, нас, своих детей… Мама… если бы мы хотя бы остались в Ленинграде… Ты не можешь себе представить, чего ты лишила меня, когда загнала нас в этот Кировск. Как мне, парню из Кировска трудно среди московских снобов. Но, с другой стороны, то, что ты писатель и небезызвестный, открывает для меня кое-какие двери и сердца. Так что, даже если ты и виновата в чем-то перед нами с Таней, но столько же ты дала нам просто тем, кто ты.
Я вышел под черное вечернее небо. День начал прибавляться, уже январь. Иней толстыми комьями висел на деревьях. Дышалось удивительно легко. Машин зимой в Кировске почти нет, все ставят свои в гараж. Сейчас и прохожих уже мало, я направился к дому, думая, знать бы, что Катя одна дома, я позвонил бы и позвал её к себе, мама останется, конечно, у моего отца. У нашего отца… ох, мама… обиженная женщина способна разрушить полмира…
Я почти дошёл до дома, когда увидел знакомую фигуру, вернее, походку, потому что фигура как-то изменилась, я ещё не совсем понял, как именно, но… Лётчик.
– Лётчик! – крикнул я, бросаясь за ним через дорогу.
Он обернулся, ёжась и пряча уши в воротник, и шарф, чего он так замёрз-то?
– О… Платон, приехал, значит, – он достал руку из кармана и снял перчатку, чтобы пожать мою. Твёрдая рука, но ледяная.
– Ты замерз, что ли? – усмехнулся я, от меня едва ли не пар валил, а он съёжился
– Да околел не то слово, – засмеялся Лётчик. – Прождал проклятый автобус на станции, лучше бы пешком пошёл.
– А что ты делал там?
– Вагоны разгружал, Платон, что ещё? Вот, заработок несу, – он показал две бутылки водки в карманах, верно, сейчас валюта, почище денег.
– Может, зайдём ко мне? – предложил я.
– На водку мою покушаешься? – засмеялся Лётчик.
– У меня своя есть, не переживай. Идём? Я там со скуки, пока родителей ждал, жаркое приготовил, угощу тебя.
– Вкусное? – спросил Лётчик со смехом.
– Ага. Мясо отменное было.
– Ладно, пошли уже скорее, а то щас сдохну. С утра не ел, – махнул головой Лётчик.