«Подожди… подожди, Таня… подожди… Ш-ш-ш… дыши! Дыши ровно. Ровно, глубоко, вспомни, как в детстве учили в больнице, дышать ровно и глубоко, это успокаивает ход сердца… Дыши. Дыши… Вот так… тише… тише… Так кровь начинает правильно циркулировать и снабжать кислородом мозг. Ну вот… теперь думай. Надо понять, где ты и что происходит», – сказала я себе, заставляя дышать ровно, чтобы постепенно выровнялся и бег сердца.
Сначала, где я?
Это точно больница, хотя и похожа на тюрьму, но что мне делать в тюрьме? Хотя я уже ничему не удивляюсь… Но нет, больница, это и по вони ясно. Но не та, где я была до сих пор. Ничего похожего. И стены, и одеяла и кровать, и запах, там пахло карболкой, хлоркой тоже, а здесь совсем иное, так пахнет там, где люди и не проветривают, а моют без энтузиазма, никакого сходства с хирургией, гинекологией, даже с терапией… есть и запах больничной еды, подмешанный вот к этому. Но всё превозмогает он – тела плохо моющихся или особенно неприятно пахнущих людей… Странно.
«Что странного, Таня, мозг работает плохо, вот ты и не сообразишь никак. Посмотри на печати на этом постельном белье и всё станет ясно. Ищи печать», – сказал мне мой разум.
И я стала оглядывать себя и постель. Да, я привязана, но приподняться я могу. Вблизи вижу плохо… как испортилось зрение, вот чёрт. Но вдаль превосходно, только темно тут. Я наклонилась и подтянула зубами пододеяльник за угол… мне стоило применить всю гибкость, на которую я была способна, чтобы выгнутся, чтобы видеть печать так, чтобы прочесть. «Областная психиатрическая больница №1» стояло на подслеповатом штампе…
Мне казалось, я уже знаю, что такое ад… Вот сейчас ужас ещё больший пробрал меня и я снова чуть не закричала, но сдержалась, если бы я не чувствовала, что кто-то только что насиловал меня, я не боялась бы закричать, а я боялась, что он вернётся, поэтому только заплакала, стараясь не издавать звуков…
Со слезами пришла головная боль. Но я, наконец, успокоилась, и снова заставила себя соображать.
Почему я здесь? Вот это вопрос, который я сейчас не разрешу точно.
И как мне выбраться? Это тоже только утром можно понять. Наверное, какой-то врач со мной поговорит, и я пойму всё…
Я стала вспоминать, не могло ли произойти что-то, чего я не помню? Но из-за этого я оказалась здесь. Что я могла сделать настолько ненормального, чтобы меня вот так положили в дурдом? От этого слова я опять затрепыхалась, настолько мне становилось страшно. Мне стало казаться, что оттого, что я здесь, я стану сумасшедшей и меня продержат до конца жизни. Потому что из тюрьмы выпускают, когда кончается срок, а из психбольницы не выпускают никогда…