Все эти обстоятельства, равно как и знание того, как Русь расправляется со своими врагами, надежно удерживали подвластных ей инородцев от попыток каких-либо восстаний. Именно по отношение к этим, признающим верховную власть Руси, народам и проявились в полной мере такие качества русского национального характера как добрососедство, мягкость и человеколюбие. Высшая мудрость в национальном вопросе, которую хорошо понимали наши далекие предки, заключается отнюдь не в том, чтобы гуманно относиться ко всем подряд, без разбору, а в том, чтобы хорошо относиться к своим друзьям и спокойным подданным, и только к врагам проявлять жестокость.
Ни в коей мере не пытаясь насильственно ломать привычный для своих иноплеменных данников образ жизни, русский народ влиял на них как с помощью своей развитой культуры, так и – в местах непосредственного контакта в результате по преимуществу мирной славянской колонизации – путем неизбежных в таких случаях смешанных браков. Однако число таких браков, по всей очевидности, было достаточно невелико, поскольку в противном случае большинство подвластных народов просто не сохранились бы до настоящего времени в качестве самостоятельных этнических единиц.
В отдельных случаях благодаря своим личным способностям представителя неславянских племен могли сделать блестящую политическую карьеру, оказавшись в Киеве при дворе великого князя. Этих выходцев мы легко узнаем в летописи по их характерным прозвищам типа ятваг (балт) или чудин (финно-угр). Подобные случаи выдвижения инородцев в правящую элиту Древней Руси хоть и были крайне редки, но все же имели место.
О главных принципах отношения русов с подвластными им инородцами мы, к счастью, можем узнать непосредственно из уст наших далеких предков. Захватив в 943–944 гг. азербайджанский город Бердаа, русы так сформулировали местным жителям суть своего господства: «Нет между нами и вами разногласия в вере. Единственно чего мы желаем, это власти. На нас лежит обязанность хорошо относиться к вам, а на вас – хорошо повиноваться нам» [14]. Азербайджанцам-мусульманам было сразу объявлено, что новая власть северных пришельцев ни в коем случае не будет затрагивать их веру, с которой в средние века неразрывно был связан весь образ жизни, а ограничиться лишь политической сферой.