Шелест бумаги привлек внимание всей троицы. На лице комиссара удивленное выражение хищника, чью территорию узурпировали, сменилось недовольством от ничтожности трофея – удивление практически сразу уступило место гневу.
– А ты что делаешь у меня в кабинете? – процедила она по слогам. Ее тон не сулил ничего хорошего.
Массимо не знал, как объявить о втором сюрпризе. Он предпочел бы начать с первого. В конце концов, недолго думая, он выпалил, будто выдергивая чеку из гранаты:
– Это теперь и мой кабинет.
На лице комиссара не дрогнул ни один мускул.
– Я что-то не расслышала, – ответила она.
Хотя Массимо готов был поклясться, что все она прекрасно расслышала.
– В моем трубу прорвало, – продолжил он решительным тоном. – Я немного поработаю тут. С вами. Так решил Амброзини.
Массимо заметил, как Паризи с Де Карли переглянулись. По их лицам стало ясно, что комиссар не в восторге от такого поворота.
– А это что? – сменила она тему, указав на пакет.
– Это вам, – отозвался воспрявший духом Массимо. Может быть, отношения между ними все-таки наладятся.
Комиссар села за стол. Посмотрела на пакет и открыла упаковку.
– Вот черт!
– Комиссар… – вмешался было Паризи, не оставляя в покое свою стильную бородку, но она сделала ему знак замолчать, взяла пончик и вонзила в него зубы, прикрыв от наслаждения глаза. Из пончика обильно потек крем.
– Там есть и с шоколадом, – пробормотал Массимо, жестом приглашая коллег. Однако те обеспокоенно смотрели на комиссара.
Тереза, не открывая глаз, кивнула. Она была на седьмом небе.
– Я не ела их целую вечность, – промычала она.
Массимо расплылся в довольной улыбке. Слава богу, комиссару, кроме раздражения, присущи и другие человеческие качества. Более того, все оказалось так просто.
– Лучше бы вам не есть их и дальше, – заметно нервничая, произнес Де Карли.
Тереза взглянула на Массимо: ее прищуренные глаза будто бросали ему вызов.
– У меня диабет.
Когда до инспектора дошел смысл этих слов, он, выругавшись про себя, попытался было забрать пакет обратно, но комиссар с решительным видом придержала его рукой.
– Хочешь меня прикончить?
Лицо у инспектора пылало огнем.
– И вот еще что: постарайся впредь не краснеть. И если хочешь выругаться, делай это вслух, черт тебя подери! – закончив наставления, комиссар отпустила упаковку. Кивнув, попросила Паризи и Де Карли выйти из кабинета и прихватить с собой пакет. Полицейские вышли, плотно притворив за собой дверь, чтобы до комиссара не долетели их шуточки. Массимо уже представлял себе их в голове: остроты как пули свистели в ушах.