– Ты любишь Романту?
– А… – таращилась на барона девушка, – что?
– Не хочешь её смерти?
– Смерти? – голос Ланфы дрогнул. – Так, значит, это правда?
Кофр пропустил её вопрос мимо ушей и начал объяснять:
– Я доверю тебе тайну, от того как ты сохранишь её, зависит жизнь твоей госпожи.
– А меня, – вздрогнула я, – не просветите?
– Разумеется, расскажу вам обеим, – барон и выжидающе посмотрел на горбунью, та кивнула, прижав руку к груди. Кофр, немного помолчав, чем довёл меня уже до крупной дрожи по всему телу, продолжил объяснения: – Никто не должен знать, что Романта станет моей женой. Для слуг, родственников и гостей она – двоюродная племянница, приехавшая для обучения.
– Значит, свадьбы не будет? – с надеждой спросила я.
– Таинство проведём в отдалённом храме, со священником я договорюсь, он будет молчать. – Барон свёл брови к переносице, всё ещё глядя на Ланфу. – Обещаешь помалкивать?
– А как госпоже может навредить…
– Тебе знать необязательно, – резко оборвал её Кофр, – я нанял тебя на работу, будь добра исполнять то, о чём прошу, без лишних вопросов.
– Слушаюсь, ваша милость, – часто-часто закивала горбунья.
Лицо барона разгладилось, он хлопнул ладонями себя по коленям, словно ставя точку в неприятном деле, и повернулся, выглядывая в окно:
– Романта, мы сейчас выйдем, а твоя гувернантка поедет дальше.
Мысли в моей голове закружились, словно заведённые, но разумных объяснений поведению жениха я так и не придумала. Карета остановилась, кучер распахнул дверцу. Барон вышел первым и подал мне руку. Обречённо я покинула карету, оглянулась на Ланфу – та смотрела с жалостью. Жених, не дожидаясь отправки экипажа, потянул меня по тропе в сторону от тракта.
– Куда мы? – решилась я спросить, когда стих шум отъезжающей кареты.
– Домой, – Кофр взял меня за руку и, стараясь придать голосу мягкость, уточнил: – Доверю тебе ещё одну тайну. Тут речь о моей жизни. Надеюсь, ты не используешь её во вред.
Обещаний с меня он не брал, объяснять, почему отослал Ланфу, не стал. Пытаясь себя успокоить, я решила, что мы идём к тому самому храму, где нас обвенчают, но дорожка петляла между сосен, пересекала ромашковые полянки. Наконец, деревья расступились, открывая вид на круглое озеро с тёмной торфяной водой. Рука барона крепче стиснула мои пальцы, я пискнула от боли.