– Чего там. Заказное, поди. Глухарь!
– А если нет?
– Посмотрим, – ворчливо повторил Яковлев.
– Заждались Вас, Ростислав Станиславович, добрый вечер.
Пожилой опер не скрывал своей радости. Он появился на месте убийства первым и вот уже битых два часа занимался тем, что отгонял от мертвого тела праздных зевак. И хотя любопытных было немного – улица, где произошло преступление, была тихой: три или четыре частных коттеджа да где-то в конце её ларек, торгующий сигаретами и пивом, – это занятие ему порядком надоело. Да и свою работу опер выполнил: он опознал убитого – так совпало, он знал его в лицо, и вызвал на место происшествия группу криминалистов, не испоганив своей собственной суетой улики, вещдоки; не затоптав следы, не тронув мертвого. Теперь он законно хотел домой.
– Я больше не нужен, Ростислав Станиславович? Я пошел?
– Иди. Спасибо, Максимыч, – пробурчал Яковлев.
Проводив взглядом удаляющуюся спину в синем кителе и позавидовав оперу, который по пути домой уж наверняка забежит кое-куда погреться горячительным, Яковлев прошелся вперед и, подойдя к трупу, попробовал заглянуть мертвецу в лицо.
Не получилось. Голова убитого была развернута боком. Правой щекой он прижимался к земле, а вся левая – была обильно залита кровью.
Бросалась в глаза развороченная глазница.
Яковлев подумал, что стреляли сзади, а это – выходное отверстие, но тут же обратил внимание на рану посередине теменной кости, и тоже левой. Эта рана – не рана, ранка – практически точно соответствовала размеру пули. Он задумался, пытаясь объяснить это несовпадение.
«Нет, стреляли не сзади».
Капельки холодной воды упали ему за воротник, он поежился и мысленно выругался: «Черт возьми! Торчать под дождем! Разве я обязан?»
Он еще раз посмотрел на труп.
«Значит, выстрел в голову был произведен в тот момент, когда лежащий человек… да, именно, лежащий на земле, на этом самом месте, повернул голову», – догадался он и, поежившись, отошел от тела.
Контур мертвого тела уже обвели мелом: по мокрому асфальту, по лужам, (о, недолговечный, эфемерный труд). Теперь – все ждали фотографа. Он снимал, меняя ракурс и диафрагму. Но, наконец, и он закончил свою работу. Труп переложили в УАЗ, что подъехал еще час назад, и следственная группа, включая трех криминалистов-экспертов, врача, двух оперов из прокуратуры города, двух сержантов-водителей и Зину – следователя-стажера, плавно перебралась в дом. Последним туда вошел Яковлев.