Требуется немного времени, чтобы понять, что происходит. Почему так много синтетических рыбок лежат в ряд без шлемов? Эв понимает, что все закончилось, на этот раз – точно. Твари нет, он в безопасности и тоже лежит. Гражданские дома. Первоначальная задача не выполнена, зато ученые целы.
– Сколько не вернулись? – спрашивает Пес первое, что приходит в голову.
– Семьдесят шесть человек, – парень с подсвеченными синим очками садится рядом, прямо на пол, – больше половины оставшихся в отключке. Тварь сумела сбить всю электронику, какие-то новые волны. Мы даже приблизительно не можем понять, что это было. Радар сбоит, датчики не работают, однопилотники вышли из-под контроля и перебили своих же.
– Гражданские ушли? С городом связались? – после попытки подняться Пес понимает, что про окровавленную правую руку не приснилось.
– Те, кого забрали мошки, и большие корабли ушли, – медик устало вздыхает. – У нас не работают рации. Внутренняя связь не дотягивается.
Эв закрывает глаза и пробует нащупать в своей голове Харда, но натыкается на туман. Никого из команды тоже не слышно.
– Не в расстоянии дело, – догадывается маршал – интуиция в таких случаях редко подводит. – Мы можем вернуться? Подкрепление?
– Подкрепления не было. Приборы не работают. Стемнело и небо затянуто – заблудимся, – медик кивает на окно, которое сразу и не заметить, – сам посмотри.
Стараясь не стонать из-за боли в руке – рану уже очистили и закрыли заживляющей пленкой, а обезболивающее еще не подействовало – Эван идет к иллюминатору. За стеклом ни черта не видно, лишь огни корабля отражаются от гладкой поверхности океана. Несколько метров вниз. Словно они парят в невесомости. Велика ли разница между космосом и океаном?
– Лера, – зовет Эв офицера. – Почему пилоты не могут сориентироваться?
– Нас тряхнуло, когда спрут тонул. Потеряли направление, а теперь приборы взбесились, до сих пор не можем настроить.
Придерживая пораненную руку, Пес идет к пилотам, нужно все увидеть своими глазами, убедиться.
Вместо пяти голографических экранов в рубке горит один, сообщающий о состоянии двигателей и обшивки. В кресле перед приборной панелью сидит один человек. Впереди сплошная темнота, внизу тоже, наверху ничего – чернильные тучи. Грустно попискивает радар, свет приглушен. Только теперь Эван понимает, что освещение действительно намного слабее обычного.