И люди шли к нему. И он крестил их. И главное для него было не канонические правила соблюсти, но объяснить человеку суть того, что с ним происходит.
– Господь всегда про тебя знал, – говорил отец Тимофей. – Но ты огорчал его, расстраивал… Теперь вот и ты с Господом познакомился. Не расстраивай его больше, хорошо?
– А то обозлится? – как правило, спрашивали его заключенные.
– Не о том речь, – улыбался отец Тимофей. – Господа расстраивать – грех большой. Как отца своего… Разве можно огорчать?
– У меня нет отца, – отвечали многие.
– Так а ты представь, что у тебя детишки будут. Господь поможет: даст тебе и любовь, и детишек. Вот и думай: каково тебе будет, ежели они тебя огорчат. Ты, главное, помни: вера и верность – слова одного корня. Веришь в Бога – будь верным Господу, заповедям его…
Однажды подошел к отцу Тимофею человек большой и страшный. Во взгляде гиганта причудливым образом переплетались презрение ко всем окружающим и страх получить от них несправедливое зло. Людей с таким взглядом не раз встречал отец Тимофей в неволе. Впрочем, и на воле тоже случалось.
Человек имел огромный, подоблачный рост и руки, похожие на два бревна, из которых торчали ветки-пальцы.
Он сложил руки на груди и спросил голосом тихим, но гулким, который, казалось, сам себе эхо создавал:
– Ты, что ли, в Бога веришь?
– Верю, – ответил отец Тимофей спокойно.
– А Бог твой – Он в кого верит?
– Бог – не мой. – Отец Тимофей поднял глаза и посмотрел прямо в лицо гиганту. – Бог – Мой, Твой, их всех. – Священник обвел руками барак. – Бог – Он всехний Отец. А верит Он в своих детей. В человека Господь верит, вот что.
– И в меня, что ли? – недоверчиво спросил гигант.
– И в тебя. Господь ищет в каждом из нас отражение своего Лика. И верит, что отражение это не может исчезнуть.
Гигант подумал немножко и спросил нарочито нагло:
– А ты почем знаешь, что Бог про меня не забыл? Я чего-то в этом сомневаюсь. Как вспомню, сколько за мной всякого, так я…
Отец Тимофей не дал договорить – перебил вопросом:
– У тебя душа болит?
– Болит. И чего?
– Значит, Господь про тебя помнит.
Гигант хотел еще что-то спросить, но вдруг понял: нет у него вопросов к этому странному человеку. Вопросов – нет, а желание поговорить имеется.
Удивительное дело: разные потребности испытывал этот человек за свою буйную, бурную жизнь, но вот жажды поговорить не ощущал никогда. Это было новое, непонятное ощущение, и он не знал, что с ним делать.