Поразмыслив, человек понял, что чувство это приятно и надо как-то продлить его, чтобы оно не исчезло вовсе…
С тех пор Борис – так звали большого человека-стал приходить к отцу Тимофею за разговором, а потом и с другими заключенными начал беседы вести. Борис всю дорогу жил с твердым ощущением, что в разговорах толка нет никакого, пустое переливание времени. А тут вдруг оказалось, что это вполне себе занятие, да еще и интересное: узнавать и про других людей, и про себя.
Очень скоро люди в бараке начали иначе друг к другу относиться: само присутствие священника; его слова; его нескончаемая доброта, обращенная к каждому – и к заключенным, и к конвоирам; его умение болеть чужой болью и принимать собственную со спокойствием, если не с радостью, – все это делало людей другими, непривычными и друг для друга, и для самих себя.
Конечно, не всем отец Тимофей нравился. И смеялись над ним, и даже били. Пока Борис был – задевали меньше, знали, что священник под защитой, а как освободился гигант – пару раз избивали. Другие заключенные иногда защищали, а иногда и нет – как получалось.
После одной из драк, а точнее, избиений отца Тимофея к нему подошел заключенный и сказал:
– Я вашу притчу про левую щеку-то знаю. Но… Отец Тимофей, дай научу тебя паре приемов – убить никого не убьешь, а защитить сможешь и себя и других, коли придется.
И научил.
Первый раз отец Тимофей был вынужден применить эти знания, спасая жизнь одного из заключенных от острой заточки. А потом долго каялся, глядя в темное небо, то ли объясняя что-то Господу, то ли виноватясь.
Обещаний не поднимать больше на человека руку отец Тимофей давать не стал, понимая: жизнь лагерная, словно грязный калейдоскоп: чуть повернул, и вот тебе уже новая мерзкая комбинация.
И снова уронил отец Тимофей обколотого наркотиками человека на грязный пол, а когда тот достал заточку – пришлось ударить его по голове, чтобы тот забылся и в забытьи пришел в себя.
Когда заключенные спрашивали его:
– Ты совершил грех, когда бил человека?
Отец Тимофей отвечал:
– На мне – грех. А у того, кого он убить хотел, – жизнь. И что выбирать?
А потом говорил этим людям слова старца Саввы Остапенко: «Не питайте, возлюбленные, ни к кому зла. Когда чувствуете, что гнев овладел вами, то скажите про себя: «Господи, помилуй!» А потом пять раз вздохните: «Господи» и выдохните: «помилуй», и гнев пройдет, наступит мир и тишина…»