– Кто?
– Римляне. Их было много, центурия. Я пошёл за ними. Ждал час их трапезы. И когда они остановились в лесу и разбрелись, чтобы собрать дрова для костра, я метнулся к тому, кто был ближе ко мне. Я вонзил нож в его горло, и он рухнул на землю без звука. Я как тень метался между ними, и каждый мой удар был смертельным. Я убил много! – крикнул Иоанн и торжествующе рассмеялся.
Потрясённый рассказом и яростным видом Иоанна, Иосиф отступил от него.
– Бог был со мной в тот час. Те, кто остался в живых, убежали из леса. Ха-ха-ха! Если бы ты видел, как центурия убегала от одного человека! Ха-ха-ха!
Смеясь, Иоанн перегнулся пополам, хлопая себя длинными руками. И вдруг затих. Рукавом туники смахнул с лица слёзы и вновь тихим голосом заговорил:
– Да, теперь нужно было убить хозяина моего отца. Я решил зарезать всю семью, потому что он погубил мою семью. Я плакал, что муки смерти для хозяина и его домочадцев будут короткими, не сравнимыми с муками моего отца, матери, сёстер и братьев. Я пришёл и приготовил в руке нож. Я знал, что убью их быстро и легко, а в Храм не пойду. Они вышли, чему-то смеялись, слабые, весёлые, сытые. Я сделал шаг им навстречу и ощутил на себе руку Бога, которая остановила меня. Я выронил из пальцев нож и побежал в пустыню.
– Иоанн, ты не забыл имя хозяина? Кто он?
Иоанн горестно вздохнул и, не глядя на Иосифа, тихо ответил:
– Как же я могу забыть?.. Это твой отец Матфей.
Иоанн повернулся и быстро пошёл прочь…
Едва Иосиф покинул пустыню и вышел на дорогу, что тянулась от деревни к деревне, которые были многолюдными, как тотчас увидел группы девушек. Его сердце учащённо забилось в груди. Иосиф удивился и начал укреплять себя молитвой. Однако его юное сердце продолжало взволнованно стучать. Это был грех. Иосиф рассердился на себя, потому что за три года он оказывается не смог усмирить свою плоть. Он опустил глаза вниз и так шёл по дороге, по улицам деревень, чутко слушая девичий смех, их приятные голоса, наполненные греховным умыслом. Девушки были озорные, понимали, что он скрывал свои чувства. Они нарочно, под разными предлогами останавливали Иосифа, задевали плечами и прямо смотрели ему в лицо. Девушки двигались перед ним, старательно покачивая бёдрами, чтобы смутить его. Он мысленно читал молитву и быстро шёл по дороге.