— Знаешь, как меня достало это блядство? — жалуется Сергей. —
Эти ремонтники — недоучки долбанные, уже третий день мою тачку
держат. Детали к ним не пришли, видите ли! Бездельники! — хлопает
он ладонью по липкому столу. — На хрен тогда было обещать, что за
день отремонтируют? Я прав, Игорёк?
— Ты знаешь, мне сегодня потрахаться предлагали, — игнорирую его
пьяный вопрос. — Потрахаться, понимаешь? За две полукилограммовые
пачки каши.
— Ну и? — булькает он себе под нос.
— Что "и", Серый? За кашу! Это же полный пиз…, — машу рукой, так
и не закончив фразу.
— Так — ты согласился?
— Ты чего, больной? — искренне удивляюсь его "святой простоте" в
таких шепетильных вопросах..
— А чего? Дают — дери. Бьют — беги.
— Дебил ты, Серый.
— Это не я дебил, — назидательно поднимает указательный палец
начальник и делает им круговое движение, — это мир дебильный. Голод
— не тётка. И не дядька! — хохотнул Сергей, но тут же помрачнел,
погрузившись в пьяную тоску, которая у него, впрочем, быстро
проходит. — Голод он... — задумался шеф, ища взглядом подсказку,
где-то на потолке.
— Мразь он! — опережаю я его с искомым определением. — И мы тоже
мразями становимся.
— Ну, — разводит руками мой хмельной руководитель, — тогда — "за
мразей"! — поднимает очередную рюмку и делает характерный игривый
жест бровью, призывая меня последовать его примеру.
И я следую, тем самым убивая ещё чуток своих измученных нейронов
и слегка приближая себя к тому идеалу современного человека, за
который мы поднимает сей прекрасный, по нынешним меркам, тост.
Утро встретило меня недобрым и неласковым, как мне показалось,
светом, бьющим прямо в лицо, а также нещадно терзающим уши
пронзительным писком будильника. Нарушителя тишины я угомонил, не
глядя, показав в экран "фигу". Поскольку, уже лет десять как,
выключить сигнал практически всех моделей современных будильников
возможно только специальной фразой или жестом, который, благо,
можно самостоятельно запрограммировать, именно "фига" показалась
мне тем самым "дзеном", который кармически идеально подходил для
дезактивации данного устройства. Для верности покрутив дулей перед
экраном будильника, который уже втягивался обратно в прикроватную
тумбу, я, наконец, соизволил открыть второй глаз и принять своё
пробуждение как данность. Потерев пальцами заспанное лицо, бросил в
потолок краткое — "Время?"