— Ты, в очередной раз, своими нюнями, напоказ выразил своё
несогласие с политикой и реше...
— Серый, иди в жопу! — перебиваю шефа и касаюсь бляшки
управления телефоном, уютно устроившейся в верхней части ушной
раковины.
Конечно же, такое обращение к начальству могло бы кому другому
стоить работы. Однако, у меня были с моим шефом давние, практически
приятельские отношения. Несколько лет мы учились в одном классе,
потом вместе работали в депо городского транспорта. В общем, знали
друг–друга хорошо. Потому, иногда, я позволяю себе фамильярничать,
а изредка и откровенно грубить. Сергею это, конечно, не нравится,
но ничего с этим он поделать не может, а подписать указ о моём
увольнении — рука не поднимается. Так мы и воюем с ним днями, а
вечерами частенько заливаем глотку, в одном из нескольких
близлежащих барах.
Вот, чего-чего, а лимита на спиртное у нас в достатке. Причём,
не только у нас. Любой работающий человек может позволить себе
выпивать по пол литра крепкого алкоголя в сутки. Правда, речь идёт
об алкоголе разного порядка и качества, но всё же... Я долго не мог
понять, и до сих пор не понимаю — почему государство не ограничит
норму? Ведь, с лимитом в тридцать бутылок в месяц можно напиваться
практически до скотского состояния каждый Божий день. Но, однажды я
понял, что всё очень просто — толпа пьяных дураков, для власти,
гораздо более приемлема, чем общность трезвых и грамотных людей.
Скотом можно легко управлять. А значит, нужно превратить всех в
скот и дело с концом. Вот такой вывод я для себя сделал и в тот же
день выпил за это открытие аж полторы бутылки "беленькой".
***
Вечером, как и обещал, я направился в близлежащий супермаркет.
Дорога заняла чуть больше десяти минут. До времени, которое я
назначил Лизе, оставалось ещё треть часа, но ещё достаточно молодая
женщина уже стояла у магазина.
Вот она — преподаватель кафедры биофизики. Той самой биофизики,
которая, может быть, когда-нибудь, спасёт всех нас от этого
нескончаемого кошмара. Стоит, укутавшись в свой вязаный кардиган
двадцатилетней давности, родом из тех времён, когда натуральные
нити ещё не были дефицитом. По нынешним временам такая вещь —
роскошь. Неужели она не боится, что её ограбят? Такую хрупкую,
маленькую, совсем непохожую на тех, кто может защитить себя.