У меня были только Сергей и Лиза. Первый отпадал, так как уже
наслушался и, хоть и по-дружески, но, таки, послал меня ко всем
чертям, а точнее — работать и оставить его за тем же самым
занятием. Оставалась Лиза. Предварительно я, само собой, созвонился
с ней и договорился о встрече. Она пригласила зайти после работы,
благо у меня была вторая смена, которая заканчивалась на два часа
позже, чем её собственный рабочий день.
Оттрубив в УИЦе своё, я заскочил в супермаркет, с сожалением
отметив, что, скорее всего, остаток месяца мне придётся голодать,
так как последние две недели, я как-то позабыл о том, что
продуктовый лимит моей карточки далеко не так велик как хотелось
бы. Но, тем не менее, я израсходовал два последних лимита на
мороженую птицу и один на крупу обогащенную кальцием, которого так
не хватало старшему сыну моей относительно новой знакомой. На счету
осталось всего несколько продуктовых позиций, но я всё же нисколько
не жалел о том, что помогаю матери-одиночке. Эгоизм или я
действительно становлюсь добрее? Какая разница... Так или иначе,
нам обоим становится лучше. Мне духовно, ей материально — все
счастливы.
И вот я выхожу на нужном мне этаже и звоню в нужную дверь. Пауза
между звонком и шелестом ригелей чуть больше чем следует — я
понимаю, что Лиза не торопится. К чему бы это? Хотя, причин может
быть масса. Но прокрутить их в голове не успеваю — дверь
открывается, и я вижу на пороге совсем не ту аккуратную, ещё
достаточно молодую женщину к которой уже привык. Её лицо будто
осунулось, потемнело. Лишь под глазами, наоборот, играет нездоровый
румянец.
— Что случилось? — озабоченно интересуюсь, переступая порог.
— Лёша, — коротко отвечает она и, оборачиваясь ко мне спиной,
будто плывёт на кухню, столь размеренный и отрешённый от всего
земного, в том числе и гравитации, её шаг.
— Что, Лёша? — нервно уточняю, зарывая дверь.
— Его переводят в спецшколу.
— Зачем? За что? — лишь со второй попытки задаю правильный и,
пожалуй, самый важный причинный вопрос.
— Социология и обществознание, — пожала она плечами. — Уже в
третий раз, уже в третий... Больше на случайности и незнание они
ничего списывать не хотят...
— А раньше?
— Сначала мы говорили, что не выучили. Потом уже, подключала
знакомых — помогали. Теперь — всё.
— Что-нибудь можно сделать?