– Классный танец, – потупившись сказала маленькая девочка в платьице цвета хаки и кожаных сандаликах на босу ногу. – Научишь?
– Конечно, – сказала Софи. – Если мама будет отпускать тебя так рано – да. Кстати, а ты почему не в постели? Дети в это время ещё седьмой сон досматривают.
– Мама сегодня на коровнике, поэтому мне не спалось, и я хочу пойти к ней, – застенчиво сказала девочка, ковыряя песок носком сандалика.
– Ну так как? Пойдем в дом, или за молочком, к маме? – спросила Софи. Она помнила, что девочку звали Кристина и она жила со своей мамой по имени Анна, которая, судя по всему, приходилась какой – то дальней родственницей Старику.
– К маме за молочком, – радостно захлопала в ладоши Кристина и Софи пошла вместе с ней туда, откуда доносилось густое мычание коров требующих дойки.
Анна была полностью занята дойкой и поэтому не сразу заметила Софи и свою дочь. Но если к Кристине не возникло никаких вопросов, то на Софи Анна выступила довольно – таки резко и основная суть претензий заключалась в том, что без разрешения Матери Софи на ферме делать было нечего.
– Придётся Маргарет попросить, чтобы она приглядывала за тобой, а то ты шляешься где ни попадя, – устало сказала Анна и убрала прядь волос под платок.
– Зато, мам, ты не видела, как она танцует, – сказала Кристина и Анна пристально и оценивающе взглянула на взмокшую Софи. – Это был такой танец, такой танец… Я никогда не видела, чтобы кто – то так танцевал!
– Танцы бывают разные, – сказала Анна. – Одни – чтобы ублажить невзыскательную публику, а другие…
– А другие, чтобы убивать, – жёстко ответила Софи и, кивнув на прощание Кристине, отправилась в свою комнату.
С тех пор Софи помимо своих утренних тренировок, на которых чувствовала себя всё увереннее и увереннее начала сопровождать детей в лес за грибами и ягодами. А через неделю Старик сказал ей, чтобы она заглянула к кузнецу, дескать, тот приготовил для неё небольшой подарок. Софи кивнула и отправилась по своим делам и только к вечеру оказалась в кузне у Кристенсена, крепкого мускулистого блондина скандинавской внешности, якобы бывшего солдата, как донесли до её ушей услужливые женщины.
– Слушаю тебя, – вместо приветствия сказала Софи и уселась на большой отполированный камень у входа.
– Анна сказала, что ты кое-что умеешь, – врастяжку сказал Кристенсен. – Лес большой и в нём попадается всякая живность, а твоя рука ещё не совсем хорошо действует, да ещё ты ребёнка ждёшь, вот я и решил тебе помочь. Трудно, знаешь, ковать только лемехи и другой сельхозинвентарь. Напрягает это меня, морально. Прикинь – ка, – и он бросил ей через верстак с инструментом пару ножей длиной почти по полметра и кожаный ремень для их подвески.