– Сонь, ну… Это конкретно лишнее. Я же не говорю, что бросать надо прямо сейчас.
– А когда? Через полгода? Год? Давай ещё намекни на мой возраст, чего уж там? Напомни, что мне через год уже тридцать стукнет, и я не состоялась как актриса, а ещё чуть-чуть, и буду успешно исполнять роль престарелой студентки.
Игорь смотрел на её истерику и не мог понять, что его удерживает от того, чтобы настоять на своём силой, возможно, потому что он не был уверен на сто процентов, что имел на это право. Ведь жениться на Соне в его планы пока не входило из-за опасений, что реальная Софья отличается от того образа, который у него о ней сложился.
– Мне не нравится, что у вас каждые выходные у кого-то день рождения. То ли вас там так много, то ли это какое-то кодовое слово, обозначающее банальную попойку,– попенял ей он. Потом потёр глаза и посмотрел на неё пронзительным взглядом.
– Игорь… Да, я каюсь, что не попала на день рождения к твоей маме. Извини, но я не могла пропустить юбилей худрука, я в кои-то веке играла главную роль.
– На юбилейном капустнике,– сквозь смех закончил за неё фразу Игорь.– Сонь, не заставляй меня включать цензуру на ваши еженедельные встречи. Надеюсь, что мы друг друга поняли.
– Конечно, ты прости меня, что я так завелась с пол-оборота,– вздохнула Софья. Сменив гнев на милость, она прижалась к его груди.– Я тоже очень хочу полноценную семью, без изнурительных репетиций, где я выкладываюсь на износ.
– Смотри,– улыбнулся Игорь, нежно поцеловав её в макушку,– а то перестану спонсировать твои бесконечные повышения квалификации. Я за тобой обязательно заеду. Только не в десять, а в девять.
– Ставрович, ты неисправим.
Соня смешливо закусила большой палец и позволила ему опрокинуть себя на спину.
Софья бережно погладила пальцами розовые бутоны, любуясь их филигранной безупречностью, поднесла букет ближе к лицу и жадно втянула сладковатый аромат. Все цветы, когда-либо подаренные ей мужчинами, меркли перед этим букетом. Впервые она получила подобный комплимент именно за свои актёрские данные, а не за внешнюю привлекательность.
Небрежно сбросив сапоги, Соня так и не выпустила цветы из рук, словно это была самая ценная в мире реликвия.
– От кого подарочек прилетел? – неожиданно прозвучал в темноте приглушенный голос Ставровича.