– Игорёк, а я тебя сразу и не заметила,– нараспев проговорила она, хотя сейчас ей хотелось не петь, а буквально кричать от внезапно обрушившейся на неё радости.
– Ещё бы ты заметила,– проворчал он и, подскочив с дивана, подошёл к ней.– Я уже устал наблюдать, как ты гипнотизируешь этот веник. Так кто даритель?
– Не начинай… Шекспировский репертуар давно не в моде. А если так хочется знать: этот букет мне подарил один из самых привередливых зрителей, который по совместительству является театральным критиком.
Софья щёлкнула выключателем, наполняя кухню ярким светом, подхватила со стола вазу и поставила цветы в воду, предварительно развязав сковывающую стебли прозрачную упаковку.
– Вижу, что твои дела пошли в гору,– с долей иронии констатировал Игорь.
Соня ещё раз посмотрела на цветы на столе и блаженно вздохнула:
– Не то слово… Игорёк, вместе с дефектом речи из моей жизни наконец-то ушла тёмная полоса.
– Что у нас на ужин? – спросил Ставрович. Открыл холодильник и скептически осмотрел его содержимое.
Он намеренно сменил тему, по-прежнему считая театральные подмостки несерьёзным и неперспективным занятием для несвободной женщины.
– Наверное, ничего,– беззаботно ответила она.
– Значит, будет омлет с ветчиной,– недовольно хмыкнул Игорь и потянулся за продуктами.
Соня подошла сзади и крепко прижалась к его спине, ощущая твёрдый рельеф налитых мышц под тонкой футболкой.
– Игорёчек… А у меня есть ещё одна новость. Только тебе нужно сесть, а то ты точно упадёшь.
– Это уже интересно…
Гарик резко обернулся, заключая её в объятия. Во внезапную беременность Софьи ему едва верилось, а другие причины для обморочной радости в голову не приходили.
Она шумно выдохнула, прежде чем начать говорить:
– Наш театр едет на гастроли, а меня включили в основной состав труппы. Ты можешь себе такое представить?
Не боясь размазать помаду, Софья жадно впилась в его губы, но Игорь резко от неё отстранился.
– Вот как… – протянул он.– Когда они уезжают? И разреши поинтересоваться, ты тоже намереваешься ехать? Или так безудержно радуешься за своих собутыльников?
Ставрович едва себя сдерживал, чтобы как следует не выругаться, но вместо этого постарался вложить всё своё негодование в тяжёлый взгляд.
– Игорёк, так это всего на полтора месяца, я не понимаю причину твоего недовольства,– оправдывалась Соня. Потом резко одёрнула край блузки и присела на угловой диван. Она немного помолчала и продолжила его уговаривать: – Ты сам вечно занят и приходишь порой далеко за полночь. Ты даже не заметишь моего отсутствия.