Глупо так думать. Я видел себя в тот момент. Я чувствовал то, что исходило от меня. Можно обозвать это паранормальным, магическим или каким угодно еще. Неважно. Оно точно было не из этой реальности. И эта неизвестность пугала больше всего. Дело вовсе не в страхе пред смертью или болью. Оно стояло выше всего этого. На неосознанном уровне. Там, где даже первобытные инстинкты не в силах уловить хоть что-то. Оно содрогало сам дух – его возможную бессмертность.
Так долго продолжаться не могло. Они находились на грани безумия. Простые люди не в силах удержать баланс, стоя на одном месте. Было лишь два варианта действий: упасть вниз или собраться с силами и добежать до устойчивой поверхности. По рассказам отца я знаю, что спустя неделю после того случая у них вновь появился небольшой проблеск надежды на счастье. В ту ночь мои родители пошли спать, как обычно, не сказав друг другу ни слова, легли спиной к спине и старались практически не дышать. Так прошло около получаса. Мой отец, дойдя до самой крайней точки, готов был убить себя. Он рассказывал, что уже немного приподнялся с кровати для того, чтобы встать и пойти в ванную. Он был уверен, что этой ночью уйдет из жизни, но в последнюю секунду что-то заставило его зажмуриться, повернуться к жене и нежно обнять ее. Отец вовсе не хотел этого делать, в его голове не было ни намека на подобную мысль.
На следующий день им стало намного легче, и я это чувствовал. Мамино тепло вновь передавалось мне, я не был больше одинок. Я, как и прежде, старался завоевать любовь отца, зазубривая его стихи или читая его коротенькие рассказы. Каждую последующую ночь родители все больше сближались, постепенно и медленно излечивая раны друг друга. Вскоре они вновь научились улыбаться и смотреть прямиком в зеркало души. Тот жуткий день со временем стирался из их памяти, превращался в нечто далекое, произошедшее с кем-то другим. Мы вновь стали здоровой семьей.
Но я зарекся говорить в этой главе про отчаяние. Отчаяние – это потеря последней надежды, это вовсе не кажущаяся безысходность, при которой спасение может прийти откуда угодно. Наша вера имеет свои пределы. Мы не можем черпать из нее силы бесконечно. Сколько бы неваляшка ни вставал, но пара мощных толчков разобьет его голову вдребезги. Тот, кто погрузился в отчаяние, потерял любую веру, то есть попросту умер.