– Вот ты где! Я везде тебя искала, чтобы сказать…
– Мне не до тебя, Харика. Неужели не видишь? – прервал речь девушки.
– Нет, ты выслушаешь меня! Разве все наше общение ничего не значит? Я, как дура, каждый вечер неслась в особняк Пегасов, чтобы увидеться с тобой, позаниматься, помочь с вечеринкой! Я всерьез думала, Свейг, что ты не целуешь меня только из-за нерешительности, из-за страха оказаться отвергнутым…
– Мда…Тебе совсем снесло голову! – опять перебил я.
Видимо, чем ближе на часах полночь, тем заклинание действует сильнее, и любовь ко мне становится безумием.
– Может, и снесло. Я ведь люблю тебя! – продолжала Харика, – Мои родители никогда не давали почувствовать эти ощущения. Я думала, что не способна на них, но все же полюбила!
– Вздор! Не желаю это слушать! Оставь меня в покое, поговорим завтра, когда придешь в себя, – разозлился на навязчивость девушки.
Признаться, честно: желал всем сердцем услышать подобное от Харики, но без проклятого заклинания, а так все эти слова ложь. Собеседница не стала еще больше унижаться передо мной и побрела прочь, куда ее и отправил. Вновь остался один, раненый и никому не нужный. Роланд, наверняка, был бы доволен: я все такой же неудачник, как и раньше.
Туман поглотил всю низину, где я валялся в беспамятстве. Под конец все же удалось найти травы, но их действие протекало слишком медленно, и я заснул в лесу, пока ожидал исцеления. Утром, вернувшись в кампус полностью здоровым, не заметил ничего необычного. Люди так же здоровались со мной, как и раньше, без театрального энтузиазма и любвеобильности.
– Нам нужно поговорить, – вдруг обогнала мой ход Блэр, перегородив дорогу.
– Точно, ты ведь все помнишь! Но можешь не читать морали, я уже отхватил от Луция, – заныл я, не желая повторных препираний.
– Да, ты зря решил попробовать свой шарм на мне, когда местный тигр сбрендил и кусает всех подряд, – усмехнулась Блэр, – но я здесь не за этим.
– Что тогда тебе нужно? – удивился в ответ.
Девушка пихнула мне какую-то старую книгу, словно я сразу должен был уловить то, что она хочет сказать.
– Читай, балбес! – выругалась королева Филориума.
Я кинул взор туда, куда указал ее пальчик, а затем обомлел от ужаса. В однотомнике говорилось о моем заклинание, при котором люди на сутки начинают любить и уважать волшебника, что произнесет его. Но мелким шрифтом гласило примечание: «Тот, кто истинно любит, не поддастся чарам, он лишь испытает боль от охватившего всех заклятья».