Не поднимая глаз, она почти прошептала:
– Мальчик, это ты нарисовал? – и не дождавшись ответа, робко спросила, – как зовут тебя, художник?
«Художник»… откуда она знала это слово? Ах да, конечно, от своего отца, каждый часто ей напоминал, что человек нарисовавший ее родственницу, был великим художником.
– Леша. – проборматала маленький художник, и тут же опомнившись, добавил, —
Алексей, мадемуазель. – и тут же схватил рисунок с ее рук и рванул с места, и долго
бежал на непослушных ватных ногах. Но добежав до одного из ленинградских мостов, обнаружил, что в руке у него лишь маленький клочок бумаги.
А там в саду осталась стоять влюбленная девочка со своим образом на листке с оборванным уголком.
«Леша»… – в мыслях ее в этот миг и навсегда.
«Леша» – пели и шептали охровые листья – вестники истории художника и княгини, истории взаимной, но проклятой любви. И златые бабочки улатели с ветвей в небо с историей в шорохе и шелесте своем, с историей, которую придумали они.
– Леша и Лиза
Время летело на крыльях тех самых листьев. Время менялось и меняло их. Они становились старше и взрослела их любовь. На протяжении девяти лет они ни разу не разговаривали друг с другом. Маленькой княжне запрещали общаться с
простолюдинами и не выпускали из дома ни наш без матери. Но жизнь всегда имеет свое слово в жизни каждого человека, каждого народа и каждой цивилизации. И теперь менялся уклад всей страны, всего общества, одна встряска заменяла другую, время меняло все вокруг, кроме их чувств. В стране готовилась революция. Прежние дворяне со страхом думали о будущем. Заперевшись в своих особняках, они со дня на день ожидали ареста, расстрела, переселения, грабежа, развала всего, что еще недавно считали вечным. И это случилось. Революция! Гордое слово, несущее в себе свободу, новую жизнь, новые идеалы и вынашивающее в себе смерть, голод, разгром, уничтожение не только всего плохого, но и погибель многим ценностям, покою, миру… Вряд ли кто либо может сказать стоит ли революция осуществления иль нет.
Редко, когда она приносила что-то доброе и праведное народу, одна власть сменялась другой, и облегчения от этого никому. Но вместе с тем она – надежда на новую жизнь, надежда на справедливость, она – дух смелости, дух несмирения эксплуатации народной силы, терпением, покорностью.