– Нашла? – усмехнулся я.
– Точно в указанном месте, – усмехнулся Сименс. – Говорит, что потрясена до глубины души. И очень хочет поблагодарить вас лично.
– Ты прекрасно знаешь, что я никого не принимаю повторно, – пожал плечами я.
– Я тоже говорила ей, что только время зря теряет! – удовлетворенно улыбнулась секретарша.
– Лопухина здесь с обеда. На улице, в машине ждет, – пояснил Сименс.
Знаменитости, что ли, больше нечем заняться?!
– Почему вы ее не отослали?.. – раздраженно произнес я.
– Гнали весь день, – пожал плечами помощник. – Но дамочка уперлась. Она ведь настырная, как все журналистки! Придется нам с вами через черный ход удирать.
Я, конечно, не Ванга, отчаявшийся народ подле моих дверей не дежурит. Но бывало и у меня, когда люди пытались любой ценой добиться встречи со мною.
Однако Лопухина уже на приеме была. Причем с вопросом совершенно пустяковым. Что ей надо еще?
Мне стало любопытно. К тому же телеведущая (в отличие от многих моих возрастных, неприбранных, истеричных клиенток) элементарно радовала глаз. Обаятельная, ясноглазая. Даже небольшой налет провинциальности ее не портил.
– Позови – пусть зайдет, – велел я секретарше.
– У нас столик в ресторане заказан. На семь, – предупредил Сименс. – Уже надо выезжать.
– Перенеси, – отмахнулся я.
Эля удалилась, Сименс констатировал:
– Завтра об исключении попросят двое. Послезавтра – еще пятеро.
– Лопухина мне просто понравилась. Как женщина, – подмигнул ему я.
И встретил красотку телеведущую со всей возможной приветливостью. Лично провел в кабинет, придвинул кресло, предложил кофе.
– Нет, нет, я на минутку. Спасибо, что приняли, – явно смущаясь, пробормотала она.
Неловко извлекла из цветастого целлофанового пакета благородного шоколадного цвета коробку, протянула:
– Вот… Вам…
– «Портвейн», – прочитал я сплетенные в витиеватый узор буквы. Хмыкнуть не успел – обратил внимание на год розлива. Тот совпадал с годом моего рождения.
Адель перехватила мой взгляд, виновато произнесла:
– Вообще-то положено, чтоб год сбора урожая совпадал. Но, к сожалению, именно такого я найти не смогла.
Еще один мой незыблемый принцип: никогда не брать ничего от клиентов. Сверх положенной оплаты, конечно. Но обижать Лопухину не хотелось. Тем более ее подарок никак нельзя было равнять с заурядными дорогими коньяками или альбомами по искусству – тем, что несли мне обычно.