– Они – это кто? – спросила Катя, с ужасом выслушав парня.
– Владимир и его брат Семён.
– Дядька Семён брат председателя?
– Да. Но, не родной. Двоюродный, кажется.
– Прости, я знаю, что для тебя это больная тема. Но, что значит «принести в дар богам»?
– Это значит, девственницу прилюдно трахнет тот, на кого укажет наш вожак стаи.
– Какой кошмар! И, что ты теперь будешь делать?
– Жить. Просто жить.
– Ты смерился?
– И, ты смеришься, – грустно усмехнулся парень. – Мы уже пришли. Давай ведро.
Пока Кирилл наполнял ведро, Катя огляделась и с изумлением поняла, что здесь светло. По крайней мере, она прекрасно могла рассмотреть своего спутника, чья судьба легла тяжёлым грузом на её сердце.
– А, почему, здесь так светло?
– Так здесь, как в Питере – белые ночи летом. Может быть хоть этот факт тебя утешит?
– Чтобы я смирилась тем фактом, что кто-то решает за меня, то как мне жить – ну уж не дождётесь!
– Я решила уехать от сюда через два дня – значит так оно и будет! Ясно тебе!
– Как скажешь, – усмехнулся парень, и направился в обратный путь…
Закончив стирку в десятом часу ночи, Катя вошла в дом. Обнаружив своё ложе за столом возле шторки в горох, она присела на своё низкое ложе.
«Куда я попала?», – задалась она вопросом, откинувшись на спину.
Длинный день, наполненный событиями и эмоциями, отправил её в сонное царство, стоило девушке коснуться щекой подушки. Сон был сумбурный и тревожный: перед глазами проносились лица бородача и его брата, тётки и Витька, и семейки рафтингистов.
«Всё не то, всё не то! Что-то хорошее. Катя, цепляйся за что-то хорошее!», – внушала она себе, пытаясь заставить разум переключиться на позитивный лад. И, когда у неё получилось пробить чёрный занавес негативных мыслей, сначала в сон ворвался Буцефал, резвящийся в загоне, а после, Макс и воспоминания о проведённой с ним ночи. Образ парня, то приближался, то отдалялся, становясь аморфным пятном, ухватить которое Катя была не в силах. Её рука просто простиралась в воздухе, очерчивая пальцами контур его исчезающей фигуры. И, тогда девушке становилось, по-настоящему, страшно, отчего слёзы лились рекой. А, когда отчаяние практически, поглотило её, на свет вышел тот самый старик, что подарил оберег. Он улыбнулся такой чистой, такой светлой улыбкой, словно делясь с ней своей энергетикой.