Остановились у сходней, смотря на развлечение старших наборов. Те поочерёдно поднимали, как штанги выделенных бойцов.
– Ладно, пошли готовить птюхи, – повернулся Антон к трапу. – А то не успеем, так сами голодные останемся.
Максим последовал за ним. Но не успел подняться на лёгкий корпус, как его окликнули снизу.
– Эй! Пополнение!
Смирнов оглянулся. Худощавый парень, с отлично разработанной мускулатурой, с квадратиками пресса, резко очерченными скулами и тонким носом, приглаживая назад светлый вихор волос, поманил рукой.
– Comm zu Mir, main libber kinder.
Максим поспешно скатился назад. Его сразу обступили несколько человек.
– Я Богдан, – протянул, улыбаясь руку голубоглазый атлет. – А ты кем и откуда будешь?
– Смирнов Максим, электромеханик. Горьковчанин.
– Смотри-ка, земеля нашему помохе, – удивился кто-то из окружения.
– Значит так, Макс, – положил Богдан руку на плечо, ощупывая его мышцы. – Хиловат ты, браток, но это пройдёт. После подъёма флага жду тебя в шестом, проверим на что ты годишься. А то на твой счёт у нас уж больно жёсткие распоряжения от меха. Дрочить будем по всем статьям. Понятно?
– Да.
– Ну, тогда вали в корпус.
***
Объявили построение. Максим, как неприкаянный, торчал у кромки пирса, наблюдая за увеличивающимися двумя шеренгами экипажа. Богдан, пролетел мимо, подхватив его за локоть. Воткнул впереди, скверно пахнущего, Грозного.
– Твоё место!
И сам затесался во второй шеренге, чуть правее.
– Равняйсь! Смирно! – скомандовал кап три, вышагивающий перед строем, когда из рубки показался здоровенная квадратная фигура офицера в белых перчатках.
Ступал он твёрдо и широко, отдавая честь кораблю, по раскачивающемуся трапу, вошедшему в резонанс под его тяжёлой поступью. Лицо широкое, с волевым подбородком, орлиный нос, глаза глубоко посажены и багровый косой шрам по лбу через левую бровь по щеке и за мочку уха. Как резинка от накладки на пустую глазницу. Форма с иголочки, отутюжена, блестит галунами и пуговицами.
Остановился перед строем, осматривая испепеляющим взором подчинённых и выслушивая доклад.
– Товарищ, капитан второго ранга, экипаж для подъёма флага построен. Замечаний и происшествий на корабле нет. Плотность аккумуляторной батареи один тридцать четыре, давление ВСД…
У Максима внутри всё напряглось, подмышками стало липко. Кэп остановил свой прицел на нём, и желваки заходили по его массивным скулам. Смирнову под таким гнетущим взглядом на секунду показалась, что в кокарде командирской фуражки, улыбнулся облизанный череп, и шевельнулись скрещенные кости, а из-за штанины качнулся кривой ятаган.