– Всё писец, ребята, – пыхнуло перегаром по шее.
– … Доклад закончил, старший помощник командира капитан третьего ранга Васильев.
Затрубил горн из радио колокольчиков базы.
– На флаг и гюйс! Смирно! – Торжественно прокричал с рубки дежурный по кораблю.
Офицеры обернулись к субмарине, отдавая честь.
– Флаг и гюйс поднять!
В корме и на носу лодки по флагштокам поднялись свежие полотнища.
– Экипаж, вольно! Старпом, встать в строй!
– Есть! – кап три улетел на своё место.
– А теперь переходим к приятным процедурам раздачи пряников и добытых слонов, – Дюжев широко расставил ноги и заложил руки за спину. – Командир электротехнической группы, ко мне!
Молодой лейтенант, придерживая карманы на полусогнутых, выбежал из строя.
– Командир ЭТГ лейтенант Селезнёв, прибыл по вашему приказанию! – Не разгибая коленей, доложился вызванный.
– Что, Селезень, уже мелочи где-то раздобыл? Своё дойное стадо собрался обзванивать? Рано пташечка запела, скоро вывернуть тебя! Да на изнанку! Почему не следишь за вверенным подразделением?
– Слежу, товарищ командир, – непонимающе браво отрапортовал лейтенант.
– Следишь, говоришь! – рыкнул кэп. – А ну ка, матрос Смирнов, старшина первой статьи Грозный, выйти из строя.
Прочеканя шаг, оба развернулись перед строем.
– Экипаж! Представляю пополнение, – продолжил командир. – Матрос Смирнов Максим Григорьевич, БЧ-5 электромеханик. Прошу обучать и жаловать. А ты, лейтенант, глянь на него и скажи, что не так.
– Всё по уставу, – оторопело таращась, развёл руками Селезнёв.
– По уставу, то по уставу! А почему этот пионер у тебя в белой панаме?
– Так ночью прибыл, пилотку не успели выдать, – потупись, виновато оправдался ЭТГ.
– И Грозный у тебя ночью причальный расколбас устроил! Ему, то успел выдать? Что завял, как брошенная роза на помойке? Отвечать!
– Виноват, товарищ командир, – вздёрнув голову и зажмурив глаза, выпалил лейтенант. – Исправлюсь.
– Смирнов, Селезнёв, встать в строй! И запомни у меня ЭТГ, продолжатся залёты, вся мелочь из карманов окажется внутри твоего блядского организма, через все доступные щели! – Кап два со злостью дёрнул головой в сторону удаляющегося лейтенанта. – Боцман! Через день на ремень его! На две недели!
Ну, а сейчас самое приятное, – кэп раскачиваясь, подошёл к старшине. – Как себя чувствует Ампиратор? – Склоняясь к плечу побелевшего Царя, заискивающе спросил кэп. – Что денежки тю-тю, головка бобо, во рту кака? Пожалейте меня, урода тряпочного. Так ли?