– Куда она опять, – заставляет меня подпрыгнуть на месте голос соседки, уже устроившейся на лавке в тени разросшихся берез. – Опять, что ли, в телевизор ее потянуло?
Женщина шуршит бумажным кульком, отправляя в рот тыквенные семечки, и без малейшего зазрения совести бросает на землю очистки. Я улыбаюсь и подхожу ближе, совершенно уверенная, что пара минут в запасе у меня все же найдется. Недаром же я так рано вышла.
– Ага, – провожу ладонью по лакированному дереву скамьи и, убедившись, что не заляпаю свою юбку, уверенно сажусь рядом.
– Где на этот раз ее искать? – не скрывает усмешки Людмила Алексеевна, делясь со мной своей провизией. Милая бабулька так любит почесать языком, что знает поименно каждого жильца двух ближайших подъездов.
– На этот раз канал федеральный.
– Смски будем слать? – подмигивает, пихая меня локтем, и тут же становится серьезной, отвлекаясь на свою старую, перекормленную болонку, уже развалившуюся в подсохшей луже. – Да что ж такое, Бети! Житья с тобой нет!
– Ну, если отбор пройдет, то, думаю, и до СМС доберемся. Волнуюсь за нее очень, – я не брюзга, но все же не могу удержаться и отодвигаюсь подальше от перемазанной песком Беатрисы. Не хватало еще явиться на собеседование в пропахшей псиной и перегноем одежде…
– Да что за нее переживать, такая без мыла везде залезет. Лучше скажи, куда ты так нарядилась? – отнюдь не по-женски сплюнув себе под ноги, старушка с интересом разглядывает мою шифоновую блузку.
– На собеседование. Так что пожелайте удачи, а то я уже отчаялась найти себе приличное место. Еще неделя и я соглашусь танцевать у шеста.
– Пфф, кто тебя к шесту пустит? Там кости не в цене. Вот Танька твоя могла бы прославиться, все данные для этого есть, а с твоим ростом, разве что пиво в баре разносить! – смеется, хотя ее кряхтение больше похоже на кашель заядлого курильщика.
– А рост в этом деле не главное. Главное, фигура и чувство ритма, – на цыганский манер поведя плечами, еще больше раззадориваю соседку. – Лучше скажите, как я выгляжу?
– Как куколка! Бети! – кричим в один голос, когда псина устраивает свои лапы на моих коленках, оставляя после себя внушительные кляксы на голой коже.
– Ну что за бестолочь! Зря я тебя кормлю, лучше бы усыпила – и мне спокойней, и соседи целы.
– Я вытру. И лучше пойду, пока она окончательно не угробила мою юбку.